Миротворцы Конуса. Трилогия (с илл.)

Барнатин Сергей Викторович

— На площадь их!!! На костер!!!

Обезумевшая толпа ринулась на них. От нескольких человек Лад сумел увернуться, но задние напирали, и вскоре его затоптали и начали бить.

Глава 10

За неимоверно короткий срок им удалось сделать очень многое. Все население Конуса уже знало о произошедшей когда-то на Земле трагедии и о миротворцах. А мозговой центр вышел из изоляции и начал брать под свой контроль функции базы. Одно было

плохо… Эд оглядел серую камеру.

Сколько он уже здесь? Неделю или больше? Что происходит сейчас на миротворческой базе или, как называют ее жители, Конусе? Акрос прорвал изоляцию и, значит, должен знать, где он. Но почему тогда его не освобождают? Где отец со своей группой?!

Эд встал и в беспокойстве зашагал по тюремной камере.

О нем забыли!!! Неделя, и ни одного живого человека!!! Даже пищу приносят автоматы. Бессловесные твари!!! Так можно свихнуться!!!

Рафи… В какой-то момент она стала для Эда не только сводной сестрой — приемной дочерью его отца. Тестер. Этот умный прибор помог вспомнить Эду все, что было. Особенно запечатлелись в памяти их встречи — втайне ото всех — и ее волнующее горячее дыхание…

Эд в ярости ударил кулаком в стену.

Даже сейчас в нем бурлила ненависть. Именно из-за этой ненависти Эд попался. Он проделал огромную работу и должен был скрыться — отсидеться где-нибудь. Но нет, ему непременно требовалось высказать свое возмущение Главе и Хаус-Нари! Вот и высказал!.. Идиот!!!

Глава и Хаус-Нари… Они не имели права лишать его памяти! Они не имели права лишать его имени и… Рафи! Особенно ее! Рафи помнит все. Благодаря тестеру, Эд теперь тоже. Но его воспоминания какие-то неполноценные. Они путаются с обликом Эди-Стаута. А ведь он не Эд! Нет! Нет! У него есть настоящее имя, но почему-то он по-прежнему воспринимает себя… Эди-Стаутом! Отец говорит, что скоро это пройдет… Но когда?!! Когда!!! Когда обо мне вспомнят?!!

* * *

Трудно было дышать, болела голова и сильно жгло ноги — чуть ниже колен. Лад попробовал пошевелиться. Все суставы, кажется, действовали исправно.

— Ну и здоров ты валяться! Лад открыл глаза.

— А-а, это ты, — произнес он, увидев Везавия. — С тобой, кажется, все в порядке.

— Да-а, я ловкий человек. — Везавий хитро улыбнулся. — Я всегда сумею выйти сухим из воды. И с Маурой тоже все хорошо! Она только чуточку испугалась.

— А что со мной? Что с ногами?

— С ногами?.. — не понял Везавий.

— Скажи только, ходить буду? Везавий удивленно оглядел Лада.

— Нет, — печально произнес он. Лад глухо простонал.

— Ходить ты не будешь, — вновь повторил Везавий, только бегать.

Лад удивленно раскрыл глаза, а Везавий громко расхохотался.

— Ну ты молодец! Какие-то паршивые ожоги, и сразу: «Ходить буду?»

— Но ведь меня били, — запротестовал Лад.

— «Били…». — передразнил его Везавий. — Тебе только морду растолкли. Да и то ты сам виноват. Нечего было изображать ломовую лошадь. Чего ради ты попер против толпы?! Ведь дураку было ясно, что они одержат верх.

— Выходит, нужно было склонить голову и покорно идти на костер?!

— Они и так затащили нас туда — дрыгался ты или нет. Мы спаслись только благодаря Эгею. Он вовремя подоспел с городской стражей. Мы теперь передовой отряд по борьбе с нечистью — чуть ли не герои. — Везавий ухмыльнулся. — Весь город знает, что в лесной избушке мы сожгли нечисть, идущую на них. Но Эгей говорит — это не все. Мы лишь отодвинули опасность. Нам предстоит нанести

опережающий удар. Тебе и мне. Он что-то задумал — этот старик. Не перечь ему. Он целыми днями пропадает в подземной каморке, прямо под нами. Правда, один раз как-то очень долго просидел около тебя. Я беспокоился, почему ты не приходишь в себя, а Эгей сказал, что это не связано с побоями. Он как-то странно смотрел на тебя тогда.

Лад отвернулся.

— Хватит болтать. Я устал от тебя. Иди лучше обворуй еще кого-нибудь.

Везавий нахмурился.

— Черная неблагодарность в твоем духе. Только ты можешь поесть, а потом обругать за это.

— Не выдумывай, — огрызнулся Лад. Он хотел что-то еще добавить, но неожиданно хлопнула дверь, и в маленькую комнату вошел Эгей.

— Здравствуй, Лад, — поздоровался он. — Как ты?

— Хорошо. — Лад сел. Его удивило, что Эгей обратился к нему по имени и еще вдобавок проявляет такое участие. Раньше этого за ним не наблюдалось.

— Говоришь, хорошо? — Старик не спеша оглядел Лада. — Похоже, что так. Но пару деньков еще отдохни. И постарайтесь не ссориться. Потом поговорим — все вместе.

— Эгей, а как же родители Мауры? Мы пойдем в Речи спасать их?! — спросил вдруг Везавий.

— Я поговорю с ней об этом, — ответил старик. — Не переживай.

Эгей ушел, и Лад повернулся к Везавию.

— Хочешь оторвать от Мауры большой кусок, да-а?! Везавий с грустью взглянул на Лада.

— Вот смотрю я на тебя и думаю. Ловкости и силы тебе не занимать, а умом родители твою голову явно не наделили. Обед на столе, — вдруг резко сменил он тему.

Везавий встал и вышел. Лад пожал плечами. Какой-то частицей разума он понимал, что напрасно обидел Везавия. Но злость за обожженные ноги и избитое лицо была сильнее его.

* * *

— Ты пришел?.. — Да.

Везавий приблизился к Мауре.

— Я пришел, только не знаю, зачем. Я ведь тощий, нищий да к тому же и вор…

— Нет…

— Подожди, Маура. Я вор, понимаешь? Сколько я себя помню, я крал и обманывал. Даже Эгей не смог исправить меня. Когда я тебя впервые увидел, я сравнил тебя с прекрасной лошадью из диких степей. «Она может принадлежать какому-нибудь принцу, но не мне», — подумал я. Я с первого момента поставил все на свои места. Я всегда мог держать себя в руках. Но когда ты стала проявлять ко мне интерес, что-то в моей голове пошло наперекосяк. Я говорил себе: «Ее интерес к тебе сродни интересу, который проявляет десятилетний мальчишка к выкопанному из земли червячку». Первое время это помогало. Но с каждым днем ты как-то по-новому относилась ко мне — когда ты пугалась, ты искала защиты у меня; когда уставала, ты ложилась на мое плечо, да еще много чего другого. Я заметил, как стали меняться твои глаза, будто сама любовь смотрела через них на меня. И тогда я сказал: «Хватит! Я должен стать достойным ее! Я больше не должен воровать!» Я думал, что смогу, но когда я увидел, как ты голодна, — я опять украл! И напрасно я пришел сюда.

— Дурачок. — Маура нежно обняла Везавия за голову и положила ее к себе на грудь. — Ты ничего не понял.

— Но, Маура… — Везавий попробовал освободиться от нежных объятий.

— Молчи, молчи. — Маура еще сильней прижала к себе голову Везавия. — Бедный мой дурачок.

Везавий заплакал. Тихо, с какой-то безнадежностью в надрывных всхлипах.

— Но ведь я вор. Я не смогу исправиться. Вот и Лад не верит. Он не верит, что я могу любить тебя. Он так и сказал: «Хочешь оторвать от нее большой кусок…»