Мировая жила

Парсиев Дмитрий

– Вот видишь, царь, - наставительно сказал князь Фарадору, - А ты меня слушать не хотел. Пойдем-ка обсудим нашу новую «диво-странную» тактику, - и уже уходя развернулся в пол-оборота и бросил через плечо, - Ольха, Вася, чего встали? Вы тоже пойдете. Расскажете, что вы там опять учудили.

Когда Верес, Фарадор и Вася с Ольхой скрылись в крепости, Макар наклонился к Акимовому уху и тихонько шепнул:

– А задание князя мы все-таки выполнили.

Глава 21. «Неправильная» война

Старый

Томас подобающе вежливо постучал и лишь затем, выдержав положенный промежуток времени, заглянул в каюту:

– К вам гостья, принц.

– Какая еще гостья? – Хухля недовольно оторвался от недописанной статьи и замахал на слугу рукой, - Я занят. Нет меня. Мне не здоровится… придумай что-нибудь.

Но было поздно. В каюту, бесцеремонно отодвинув старого слугу, ворвалась Ольха и бухнула на стол перед Хухлей мешок с чем-то тяжелым.

– Хухлик, завязывай строчить свои пасквили, - заявила она голосом, нетерпящим возражений.

– Что это? – Хухля скривился.

– Что-что. Мина. Пехотная. Как договаривались, - Ольха развязала мешок и вытащила мину.

– Как? Что? Убери ее отсюда сейчас же, - в ужасе Хухля замахал руками на Ольху, - Вот что ты себе позволяешь? Постоянно тащишь на мою яхту какую-то опасную дрянь.

– Да когда это?

– А бубен! Забыла? Теперь вот еще и мину. Неси ее наружу быстро. Не хватало разнести на куски мою яхту!

– Она разряжена, - попыталась оправдаться Ольха, однако мину послушно убрала обратно в мешок.

По причине речного ледостоя Хухлина яхта была вытащена на берег недалеко от Северградской крепости и поставлена на распорки, но перебираться из нее он никуда не захотел. Так и жил в своей каюте, говорил, что ему так привычней. Следом за Ольхой он выбрался на заснеженный берег.

– Вон туда тащи. В ту рощицу. Сейчас своих ребят позову, - указал Хухля и засветил связной прибор, - Напомни мне, волчица, что тебе нужно?

– Надо, чтобы твои программеры разобрались с настройками, - Ольха тут же взялась пояснять, - Обезвреживать и подрывать с небольшого расстояния мы уже умеем. А надо суметь настроить ее так, чтоб она взрывалась не сразу, а, скажем, через шесть секунд… Хухля ты меня слушаешь?

– Вообще-то я своих ребят вызываю… кстати, парни спрашивают, ты бомбу принесла?

– Запросики у вас! – возмутилась Ольха, - А штурмовой дирижабль вам не надо?

– О, хочу дирижабль, - Хухля мечтательно закатил глаз.

– Губу закатай, мечтатель. Вообще-то наши подобрали одну неразорвавшуюся бомбу, но ее сразу загробастали наукари Вереса.

– Вот как? Ладно хоть мину не забрали.

– Ну, с минами все ж таки полегче, - Ольха довольно усмехнулась.

Не прошло и десяти минут, как прибежала радостно потирающая руки хухлина команда, жадная до любых имперских нифриловых приборов.

– Значит так, нужны настройки отсроченного взрыва, - сообщил подошедшим программистам Хухля и указал на мину.

– На шесть секунд, - дала уточнение Ольха.

– А это зачем? – полюбопытствовал один из хухлиных помощников, один из тех, что помнил себя программистом

еще в прошлой жизни на Старшей Сестре.

– Все просто. Заряжаем мину в катапульту, - начала пояснять Ольха, - Потом пробуждаем мину и выстреливаем. Мина летит… летит… долетает до врага и «бух» - взрывается.

– А-а. Понятно, что-то вроде миномета, - понимающе покивал программер.

– Чего?

– Ну, миномет.

– А, хорошее название. Надо запомнить, - одобрила Ольха, - Да, еще неплохо бы, если вы придумаете такую штуку, которую можно назвать, скажем, миноискатель.

– А нифрилоискатель чем не подходит? – не понял Хухля, - Разве не одно и тоже?

– Хухлик, - обманчиво мягко заговорила Ольха, - Нифрилоискатель, он, конечно, мину обнаружит. Еще как обнаружит. Так, что она сразу взорвется…

– А, извини. Не подумал, - поспешно повинился Хухля, - Ты только, волчица, не закипай. Но это, скажу я, та еще задача. Обнаружить мину можно только нифрилом, при том, что именно от нифрила она и взрывается.

– У имперцев такие миноискатели есть, - убежденно заявила Ольха.

– Ладно. Подумаем.

***

Это была самая необычная война за всю историю континента, ибо так не воевали никогда. Сам способ ведения войны, с «легкой» руки царя Фарадора получивший название - «диво-странный», был не просто непривычен, а даже чужд. Но, увы… выходить на имперцев в чистом поле войско против войска было бы самоубийственным безумством.

Из-за пушек и штурмовых дирижаблей крепости больше не могли служить укреплениями, в которых можно хоть как-то держать осаду. А потому, за основу была взята так удачно примененная Васиной десяткой тактика диверсий и партизанских налетов, подразумевающая неожиданные удары с мгновенным отступлением, позволяющая избежать любых прямых боестолкновений.

Казалось, имперское вооружение настолько превосходит отсталое оружие северного альянса, который к тому же лишился своего главного преимущества – нифрильной могии, что исход войны должен быть очевиден любому. Однако кое-что противопоставить имперцам на поле боя северяне все же могли.

Во-первых, помимо воинской выучки их бойцы обладали оборотнем, дающим звериное чутье на опасность и звериную же выносливость и живучесть. Имперцы быстро убедились, что рана на дикаре заживает как на собаке, а то и лучше. Если не добить его на месте и позволить уползти в лес, скорее всего он выживет и очень скоро вернется в строй.

Во-вторых, в войске Вереса встречались моги, способные чаровать и заклинать без нифрила. И хотя таких было совсем мало, в сущности даже не десятки, а единицы, но и этого оказалось достаточно, чтобы заронить в сердца имперских бойцов суеверный ужас.

В попытках согреть озябшие руки у походных ночных костров в окружении холодного, зловещего чужого леса, передавались очевидцами из уст в уста свидетельства о могущественных неуязвимых дикарях, способных отводить от себя внимание и коварно убивать имперских бойцов чуть ли не на глазах у их товарищей, самим при этом оставаясь незамеченными.