Мировая жила
Шрифт:
– Беда, князь! – прокричал советник подбитой птицей, - Казну нашу обчистили. В сундуках только серый пепел!
– Пустое, Егорыч, - крикнул в ответ князь, - Возвращай людей. Всех возвращай. Северград за нами!
И тут правители почему-то поверили. Допустить крамольную мысль, что князь Верес утратил разум – близко к немыслимому, но мало ли? Угроза повторной потери Северграда, когда столько сил вбухано в его восстановление… тут кто-угодно может дать слабину. А вот допустить, что старый советник Иван Егорович, этот «княжий клещ», проворонил кражу казны – это уж совсем… это уж ни в какие ворота.
Уже
Следом за правителями выходило войско. Все войско альянса. Свирепые и одновременно рассудительно-осторожные матерые Волки Вереса, не менее свирепые искряще-радостные от переполняющей силы Медведи царя Михаила, бесстрашные и резкие Мангусты Азума, неудержимые в натиске воины Вепри, не знающие сомнений здоровяки воины племени Быка, хитрые и коварные конные Лисы, образцовые и доблестные гвардейцы Горностаи Карины, крепкие на рану упорные и цепкие Ежи, дерзкие Гуси, люди и нелюди.
Они думали, что выходят на последний бой, и многие были этому рады. Надоело воевать из-за кустов. Наконец, будет честный бой, пусть даже и последний. Однако Верес шел впереди всех неторопливо и уверенно, как может идти по своей земле хозяин, заметивший залезшего в его сад сорванца с намерением уворовать яблок, и, если надо, надрать сорванцу уши, чтобы впредь без спросу не лазил.
А когда дошли по ледяному озеру до берега к расположению имперского войска и увидели, что вместо пушек у них горелые деревянные остовы, вместо дирижаблей тлеющие на земле разбитые обломки, вместо карабинов пустые руки, и вид у захватчиков, как у детей, которые заигрались в лесу и не заметили, как заблудились. Тут уж самые недоверчивые из правителей, что позволили себе усомниться в душевном здоровье князя, устыдились. Пришло запоздалое понимание, Верес в очередной раз исхитрился изобрести какой-то спасительный ход. Пусть даже и ценой всего мирового нифрила.
– Бонифан! – князь с этакой ленцой выкрикнул имя, под которым знаменные правители знавали принца раньше.
Вопреки ожиданиям большинства, полагавшего, что принц сейчас уже улепетывает в сторону среднего моря, из-за деревьев выступила фигура Костяного принца. Подходя, принц горечи поражения не выказывал, умудряясь сохранять вид независимый, даже вызывающий. Одним словом, держал лицо, будто по-прежнему за ним непобедимое войско. На деле за спиной его понуро перетаптывался десяток бригадных командоров, людей военных, держать хорошее лицо при плохой игре необученных.
– Если хотите сохранить людей, сдавайтесь немедленно, - потребовал князь и пригрозил, - Даю минуту. Потом будет бойня.
– Сохранить людей? Вы, князь, меня приняли не за того. Мне плевать на этих… людей, - последнее слово принц и впрямь будто выплюнул, - Я просто уйду к трону моего императора. Мне плевать на весь ваш мир. Он не первый, и не последний. Прощай, князь, может еще и встретимся.
Что подразумевалось под последними его словами, - предположение или угроза, - осталось неясным. А пояснять принц не пожелал, будто потеряв к присутствующим всякий интерес, зашептал слова ворожбы и
Ловкий побег Костяного принца, похоже, командоров имперских впечатлил не меньше, чем знаменных правителей. Они, командоры, и раньше знали, что их жизни для принца ничего не стоят. Но то, что принц с такой легкостью откажется от целого мира, никак не ожидали.
– Ну что ж, господа командоры, - исчезновение принца князя Вереса удивило меньше остальных, - Вы сами видели, ваш главнокомандующий позорно бежал. Сдаваться будете? Или предпочтете следом… к трону вашего императора?
– Мы такой могией не владеем, - сдержанно ответил один из командоров, от остальных он отличался обильно выбеленной седой шевелюрой, - Вернуться в свой мир можем только через смерть. Но сразу скажу, к трону императора мы даже близко не окажемся.
– Ну это ваши заботы, а сдаваться-то будете?
– Сдаваться будем, - покладисто ответил командор. Не имея оружия, которое следовало бы переломить о колено, он снял с головы шлем со знаками отличия и бросил его к ногам князя Вереса. Остальные командоры последовали его примеру.
– Сойдет и так, - принял князь знак сдачи в плен, - Охранять вас мы не будем, смысла не вижу. Но советую по лесам не разбредаться. В вашем положении это… к-хм… небезопасно. Зверья хищного нынче много, опять же со всей этой войной медведи из спячки повыходили… а они у нас лютые.
Сказанное князем царю Михаилу показались невыносимо смешными, командорам, правда, было не до смеха.
– Что будет с нами? – спросил седой командор.
– Придется поработать, - сообщил князь скучающим голосом, будто вынужден разъяснять то, что и так понятно, - Поможете восстановить, что сами и порушили. Потом отпустим.
Князь повернулся к своему войску.
– Ну что, братцы! Война окончена! Мы победили!
Войско, однако же, стояло молча и задумчиво, будто ему загадку очень сложную загадали и теперь сосредоточенно искало на нее ответ.
– Так это, князь, - решился уточнить один из матерых, - Имперцев бить разве уже не надо?
– А чего их бить? – князь нарочито изобразил удивление, - Костяной принц смылся, паскудник. А эти – люди подневольные. Их на войну как баранов погнали.
– Так они ж того… - матерый мучительно силился подобрать правильные слова, - Они ж враги нам. Как их живыми оставлять?
– Эти что ли враги? – князь показал пальцем на командоров с непокрытыми головами, на которые успел нападать липковатый мартовский снежок, - Не, эти уже не враги. Эти теперь наши военнопленные.
– Так закончена война, князь? – лицо матерого начало обретать то восторженно-детское выражение, когда приехавший с ярмарки батька принялся развязывать мешок с подарками.
– Кончена!.. вот ведь, - князь сдвинул брови в притворной сердитости и подбавил в голос силы, - Неужто князю своему не верите?
– Да кончена, кончена! – закричал царь Михаил и расхохотался, и тут уже другие начали подхватывать, - Кончена! Кончена!
А дальше будто прорвало плотину. Войско взревело тысячами глоток. Летели вверх шапки и шлемы. И многократное «ура» долго еще разносилось над ледяной озерной гладью.