Мировой кризис: Общая теория глобализации
Шрифт:
Зияющий технологически обусловленный разрыв между различными группами стран будет снижен, богатство и, что значительно более важно, возможности будут распределены более равномерно. Соответственно, человечество, несмотря на сохраняющиеся этноцивилизационные различия, станет более единым.
Можно предположить даже, что принцип «общества двух третей» (то есть общество, две трети которого принадлежат к обеспеченному среднему классу), реализованный в свое время в большинстве развитых стран, благодаря описанным процессам удастся претворить в жизнь в масштабах всего человечества.
Под таким углом зрения картина будущего развития
Кроме того, путь к описанной идиллии будет лежать через многочисленные локальные кризисы, тяжесть которых и глубина бедствий, порождаемых которыми, породят многочисленные социальные метастазы, способные отравлять жизнь благополучного человечества (или его относительно благополучных элементов) и через поколение после изживания этих кризисов.
Вопросы об областях применения «закрывающих» технологий (а ведь они, какими бы мягкими и щадящими ни были, «закроют» не только отрасли, но и, вместе с этими отраслями, целые страны), темпах их распространения и характере влияния на конкретный рисунок международной конкуренции остаются открытыми.
Собственно, открытыми остаются почти все вопросы, которые сегодня уже можно сформулировать.
Ясно пока немногое.
В частности, не вызывает сомнений, что апокалиптические прогнозы сравнительно безболезненной эвтаназии незападных цивилизаций - по аналогии с современной Африкой и завтрашней Россией - либо неверны, либо как минимум недостаточны. Ведь подобное безысходное развитие событий не только не разрешает, но, напротив, консервирует и даже усугубляет основное противоречие глобализации (см. параграф …) и его преломление в современном структурном кризисе: емкость мировых рынков снижается и становится еще более недостаточной для развития сложных и дорогих технологий.
Не вызывает сомнений, что наиболее вероятным путем изживания кризиса является качественное удешевление и упрощение современных технологий.
Практически не вызывает сомнений и то, что в настоящее время человечество стоит на пороге качественно нового и потому неведомого периода своего развития.
С одной стороны, как было указано выше (см. параграф …), заканчивается занявшая всю осознаваемую часть прошлого человеческой цивилизации эпоха изменения природы: антропогенная нагрузка приблизилась к объективному пределу, и человек начинает решать проблему приспособлением себя к окружающей среде. С другой стороны, технологии вот-вот - возможно, уже на наших глазах - вырвутся из-под общественного контроля, как при переходе от феодализма к капитализму, неся на плечах уже не просто новые общественные отношения, но и новый облик всего человечества.
В целом говорить о механизме разрешения глобального структурного кризиса непозволительно
Трансформация рыночных отношений, сужение сферы их доминирования и, возможно, исчезновение их в нашем сегодняшнем понимании пойдут неравномерно и могут быть отягощены расширением сферы применения новых технологий, меняющих уже не только сознание, но и биологический облик человека.
В конце концов, одним из нетривиальных выходов из недостаточности спроса для развития сложных технологий может стать кардинальное сужение сферы практического применения последних при сохранении прежней сферы получения денег творцами этих технологий. Это возможно, если потребители сложных технологий будут помимо своей воли и неосознанно (как это сейчас происходит с интеллектуальной собственностью) оплачивать разработку качественно новых технологий, призванных придать значительное ускорение развитию части человечества, которая принципиально (и непредставимо с позиций сегодняшнего дня) изменится и перестанет нуждаться в традиционных формах конкуренции и кооперации.
Это звучит фантастично - но лишь в отношении биологической, индивидуальной эволюции человека. В отношении эволюции социальной описанные события уже произошли: это создание и распространение не только традиционных «высоких» технологий при помощи системы защиты «интеллектуальной собственности», но и общедоступных технологий формирования сознания, с чего, собственно говоря, и началась глобализация. Ведь указанные технологии применяются всеми и против всех, однако основная часть дохода достается их разработчикам.
При распространении этих же отношений на биологическую эволюцию человека обеспеченная часть граждан развитых стран и богатейшая часть остального мира получат возможность усовершенствовать и даже трансформировать свой организм (в том числе не представимым сегодня образом) и, вероятно, свои мыслительные способности.
В силу их возросшей эффективности остальной мир превратится не более чем в их «дойную корову» - и, при вероятном сохранении всех демократических институтов и процедур, будет иметь не больше реальных прав и возможностей, чем это в высшей степени достойное и уважаемое животное.
В этом случае в мире воспроизведется модель спроса, характерная ля неразвитых стран (и для периода феодализма) и заключающаяся в концентрации подавляющей части спроса у количественно незначительной, но абсолютно доминирующей экономически и политически богатейшей элитой с выделением также узкой части ее хорошо оплачиваемой обслуги. Для всех остальных членов такого общества характерна нищенская по уровню потребления, а со временем и по типу поведения модель спроса.
Единственно эффективным рыночным поведением в таком обществе является ориентация на спрос богатых, готовых, как и в средние века, переплачивать за престижность своего потребления. Это вслед за структурой спроса уродует и структуру производства, подрывая эффективность общества, его жизнеспособность и саму способность к дальнейшему развитию.