Мировой кризис: Общая теория глобализации
Шрифт:
Если под Россией понимать ориентированные на экспорт сырьевые компании (в том числе мелкие и средние), вывод будет один. Если группу крупнейших «олигархических» корпораций, значительная часть которых включила в свой состав ориентированные на внутренний рынок обрабатывающие производства, - другой. Если совокупность властно-хозяйственных конгломератов, сложившихся на региональном и местном уровнях, - третий. В качестве России можно рассматривать и эффективную инфраструктуру вывода капиталов из страны, их легализации и частичного возвращения обратно, и остатки обрабатывающей промышленности,
Наиболее разумным с экономической точки зрения подходом является рассмотрение России как совокупности российских предприятий. Однако в этом случае возникает вопрос о критерии отнесения предприятий к числу российских.
Простейший перебор показывает, что однозначного критерия такого рода нет. Место регистрации?
– но масса российских предпринимателей, в том числе инвесторов, работает в России через иностранные компании, зарегистрированные иногда даже не в оффшорных зонах. Место уплаты основной части налогов в качестве критерия принадлежности в условиях российского налогового права напоминает отрывок из учебника по логике для сумасшедшего дома: в число «наиболее российских» попадает крупный налогоплательщик McDonald's.
Наиболее надежным, объективным и, как правило, молчаливо подразумеваемым критерием национальной принадлежности предприятия является принадлежность его собственников. Однако в нашей стране «буксует» и этот подход: реальная структура собственности, хотя и начинает постепенно выходить «на свет» из-за стремления к росту капитализации, в целом остается - и еще длительное время будет оставаться - непрозрачной, укрытой от стороннего взгляда запутанными системами оффшорных компаний.
Иностранный бизнес часто действует в России через формально российские компании (классический пример - скупка ГКО в 1996-1998 годах), а российские предприниматели, наоборот, для повышения защищенности и вящего авторитета оформляют свой бизнес на иностранные компании. О недостаточности критерия права собственности свидетельствует вся новейшая история России, пестрящая примерами, когда собственник действовал в ущерб своему предприятию в пользу структуры, контролирующей его финансовые потоки или даже их относительно небольшую часть.
Существенно, что недостаточность права собственности как критерия национальной принадлежности той или иной компании объясняется слабостью права собственности. Для здоровой рыночной экономики главным критерием принадлежности служит основное хозяйственное отношение - собственность. Для неразвитых же стран из-за слабости этого отношения (часто вызванной их неразвитостью, но всегда способствующая ей) он не работает.
При российском уровне защиты права собственности это право на самом деле не является доминирующим, поддается насильственной отмене и, соответственно, не может выступать в качестве объективного критерия национальной принадлежности.
В наших условиях наиболее обобщающим критерием такого рода могло бы быть то, в чьих национальных интересах действует соответствующая компания. Недостатками являются крайняя
Даже если рассматривать не сегодняшнюю России, а простейший абстрактный пример - ориентированную на экспорт сырьевую экономику, - мы и то не можем дать на вопрос о субъектности однозначный ответ.
Понятно, что территория, на которой находится то или иное месторождение, сама по себе не может быть критерием принадлежности, - это не экономическая, а просто географическая характеристика. Месторождение может разрабатываться кем угодно и в чьих угодно интересах. В качестве примера достаточно указать, что даже до известных приобретений корпорации BP лицензии на разработку не менее 25% российских запасов нефти уже принадлежали иностранным компаниям.
Понятно также, что критерием принадлежности производства по добыче сырья является не столько право собственности, сколько присвоение прибыли. Если прибыль достается ТНК или государству - ответ ясен. Но если она достается формально национальной корпорации, дальнейшая судьба этой прибыли, ведущей к подлинному хозяину, может быть любой - и в обычных условиях из-за высокой трудоемкости работы и эффективности механизмов «заметания следов» в международных финансах проследить пути и механизмы ее перераспределения практически невозможно.
Кроме того, при осуществлении крупных инвестиций, например, освоения нового месторождения крупная корпорация концентрирует в нем прибыль, вывозимую из целого ряда стран. В результате в случае использования данного критерия нефтяной гигант мирового уровня сегодня может оказаться казахской, завтра - российской, а послезавтра и вовсе иракской компанией.
В принципе возможна ситуация, когда контроль над предприятием настолько раздроблен, что никто, никакая группа субъектов экономики не может взять на себя ответственность за его развитие. В результате предприятие оказывается фактически бесхозным и постепенно деградирует. Такое порой происходит и с крупными корпорациями с раздробленным акционерным капиталом.
Отсутствие единого общего критерия принадлежности того или иного предприятия к России позволяет использовать такой формальный признак, как соответствие любым нескольким критериям такого рода из достаточно широкого и репрезентативного набора критериев. Однако не с формальной, а с содержательной точки зрения это не исправляет положения: получается, что в экономическом смысле такого места, как Россия, просто не существует (как, впрочем, не существует и многих других слабых и не способных проводить самостоятельную политику государств).