Мировой кризис: Общая теория глобализации
Шрифт:
По мере распространения западных стандартов образования и переориентации части элиты и особенно молодежи неразвитых стран, особенно стран незападных цивилизаций, на западные ценности это противоречие распространяется все более широко.
Прозападная молодежь и прозападная часть элиты, стремясь к интеграции, к простым человеческим благам, утрачивают при этом собственные цивилизационные (не говоря уже о национальных) ценности, и в результате незаметно для самих себя начинают работать на систему ценностей своих стратегических
Именно с элиты и молодежи начинается размывание собственной системы ценностей, которое ведет к размыванию общества. Это деликатный аспект цивилизационной конкуренции, без которого нельзя понять широкое распространение отторжения собственных ценностей и враждебности к собственной стране.
Практический критерий патриотичности национальной элиты - форма ее активов. Ведь вне зависимости от мотивов ее отдельных членов, как целое элита обречена действовать в интересах сохранения и приумножения именно собственных активов (материальных или нематериальных - влияния, статуса и репутации в значимых для нее системах, информации и так далее). Если эти активы чужды обществу или контролируются стратегическими конкурентами, элита поневоле начинает реализовывать их интересы, превращаясь в коллективного предателя.
Как минимум это означает, что адекватная элита, ориентированная на собственные национальные и цивилизационные интересы, должна хранить значимую часть личных средств в национальной валюте, а не в валюте своих стратегических конкурентов. Отсюда, в частности, следует обреченность исламского вызова, лидеры которого, в отличие от лидеров США, Евросоюза и Китая, хранят средства в валютах своих стратегических конкурентов и потому не могут последовательно противодействовать последним.
Пример 22.
Национальные элиты против национальных интересов
Ярчайший пример предательства собственных (правда, классовых) интересов из-за утраты контроля за своими активами (причем нематериальными) дает царская охранка, практически создавшая организованное революционное движение в России (самая массовая и энергичная революционная партия - эсеры - не то что контролировалась, но во многом и управлялась Охранным отделением). В результате ради расширения своего влияния (и финансирования) охранка раздула революционный костер, при первом же кризисе вышедший из-под ее контроля и превратившийся в пожар, который смел все тогдашнее общество.
Ближе к нашим дням пример действия национальной элиты против своей страны дает опыт Японии конца 80-х - начала 90-х годов. Тогда в мире было два «финансовых пузыря» - в Японии и США, один из них надо было «прокалывать», и именно японская элита приняла решения, приведшие к «проколу» именно японского, а не американского «пузыря», от чего японская экономика, еще недавно самая динамичная в мире, так и не смогла оправиться (см. парагрфы … и …). Причина столь нетривиального выбора японской элиты - не только ее интеллектуальная зависимость от США (см. параграф ….), но и глубина проникновения японских капиталов в американскую экономику. Освоив американский рынок, японские корпорации
Другой пример противодействия национальной элиты, находящейся под внешним воздействием, интересам своего общества дала война США и их европейских союзников по НАТО против Югославии.
Ее стратегическая цель, как и всей американской политики на Балканах с 1990 года, заключалась в подрыве экономики ЕС - стратегического конкурента США - путем превращения руин некогда процветающей Югославии в незаживающую рану на теле Европы. Конкретной целью 1999 года был подрыв евро, который в то время рассматривался как серьезный потенциальный конкурент доллару.
Европейские политики высшего уровня полностью поддержали США, несмотря на резкий протест не только европейской общественности, но и среднего звена их собственных политических структур. Повестка дня для Европы всегда формировалась ими под сильнейшим интеллектуальным влиянием США, и привычка к этому превратила тогдашних лидеров Европы в могильщиков собственной экономики: из-за войны евро рухнул почти на четверть и на три с лишним года лишился возможности «бросить вызов» доллару, а европейская экономика окончательно перешла на дополняющее положение по сравнению с американской.
Это нашло крайнее выражение после 11 сентября 2001 года, когда Европа делала все для спасения доллара. Тем самым она демонстрировала, что рассматривает американскую экономику не как конкурента, а как структурообразующего лидера мирового порядка, в котором европейская экономика отказалась от самой идеи «европейского вызова». В результате формирования сознания европейской элиты американцами Европа смирилась с положением, при котором в то самое время, когда падение евро оказывается для американцев маленьким конкурентным удовольствием, симметричное падение доллара представляется перепуганным европейцам концом света.
Еще более ярким примером предательства национальных интересов в ходе той войны может служить «казус Милошевича», который не сопротивлялся этой агрессии. Ключевой причиной этого парадоксального «непротивления злу насилием» представляется размещение материальных активов его семьи частью в странах-агрессорах, частью в валютах этих стран. Успешные ответные удары Югославии, например, по Германии обесцененили бы средств ближайшего окружения югославского лидера (если не его самого) в наличных марках и безналичных евро.
* * *
Конкуренция между цивилизациями на наших глазах становится столь же доминирующим фактором мирового развития, каким до начала глобализации служила конкуренция между двумя общественно-политическими системами. Этот процесс еще далек от своего завершения. Но уже сейчас все мировое развитие протекает в силовом поле цивилизационного противостояния так же, как 20 лет назад оно протекало в силовом поле противостояния между социалистической и капиталистической системами.