Мирт. Истина короля
Шрифт:
Среди кипы подготовленных для торжественного сожжения в горниле камина газет Ортанс через некоторое время сумел обнаружить ту самую. Вернулся в свое кресло, сел напротив Цзияня и зашуршал позавчерашней бумагой.
— Вот! — воскликнул он, и в голосе его сквозило неподдельное изумление. — Вот оно! И… Послушайте, друг мой, давайте отвлечемся от нашего с вами печального диалога — позвольте зачитать вам одну интереснейшую заметку. Поверить не могу, что не обратил на нее внимания сам. Возможно, сейчас нам на руку играет сама судьба.
—
Который Джон, конечно же, делать не собирался.
— Бросьте, друг мой. Нам с вами нужны деньги, и это прекрасная возможность их заработать. Весьма… благородным способом.
— Вы правда находите это благородной задумкой или всего лишь стремитесь уговорить меня? — поднял бровь Цзиянь. — Как по мне, дело пахнет дешевым эпатажем, а сама идея нереализуема в корне…
— Вы ошибаетесь. — Ортанс потянулся через стол, чтобы обновить виски в стаканах. — Никто не стал бы рисковать своей репутацией и добрым именем ради дешевого эпатажа. Все выглядит донельзя серьезно.
— Подождите… — Цзиянь сощурился. — Вы сказали — мистер Габриэль Мирт?
— Да. Вам знакомо это имя?
— Сейчас начал вспоминать. Этот человек — или же его полный тезка, хотя в совпадения я не верю — вырос и прожил большую часть жизни вместе с опальным принцем Андерсом. Это объяснило бы его связь с Эконитами…
— А что думаете про то, что мисс Амелия Эконит станет первым водителем этой… паровой машины?
— Думаю, что в таком случае она дочь своего отца.
— Безумие.
— Согласен.
— Так каково ваше решение?
Цзиянь сделал большой глоток.
— Если вы настаиваете — повторюсь, если вы настаиваете и если вы уверены, что хуже от этого не станет ни одной стороне, — я предложил бы отправиться на переговоры. Кто знает, какого рода помощь на Выставке на самом деле нужна мистеру Мирту?
— В заметке он разыскивает механиков, рабочих и сопровождающих в самом павильоне. Чего бы он ни искал, а лучший механик в городе у него будет, — без ложной скромности прижал руку к груди Ортанс.
— Нет, я могу понять, зачем ему вы. Как и зачем он вам — бросьте, Ортанс, вы, и не будучи обремененным мной, ухватились бы за эту возможность, я вас знаю. Но я…
— Вы уникум, мой друг. И мистер Мирт определенно не откажется от вашего сопровождения на Выставке. А ваш опыт?
— Сомневаюсь, что чем-то он в самом деле поможет…
Ортанс почесал подбородок. На самом деле помимо денег им двигали любопытство и азарт.
Паровая машина, обещание построить железную дорогу и охватить паутиной дорог все Бриттские острова, дочь Эконита, с триумфом возвращающая доброе имя и память об отце, вдохновленный изобретатель, связанный с королевской семьей…
Все это смотрелось весьма соблазнительно.
Или же Цзиянь прав, и он просто престарелый авантюрист.
— Мы навестим его завтра, я думаю, — кивнул Джон. — А
— Да уж, вечер не из простых, — вздохнул Цзиянь, заново наполняя стаканы и удивляясь тому, как разговор от права на смерть для королевских персон перешел к паровым машинам и безумным перспективам — таким же безумным, как изобретатель.
Который, к счастью, не попадает под объявленный Парламентом призыв — но само его существование дает повод к более близкому знакомству.
Он никогда не был в планах генерала Люя.
О нем никогда не говорили.
Притом что Габриэль Мирт стоял в шаге от короля большую часть жизни.
Это вызывало определенное любопытство, и Цзиянь сам удивился тому, что интерес этот возник в его сердце — как он думал, давно остывшем к любым политическим играм. Не иначе как Джеймс обладал способностью поджигать взглядом все, с чем соприкасался.
Да, решительно кивнул сам себе Цзиянь. Проще всего обвинить во всем Джеймса. С этого он и начнет.
Из дневника Габриэля Мирта
Лунденбурх, Октябрь, 18** год
…подготовка к Ежегодной Выставке достижений идет своим чередом, и, казалось бы, о чем мне волноваться? У меня ведь есть буквально все. В отличие от многих других участников, у меня есть покровители, готовые за меня договариваться обо всех нюансах и даже построить мне ангар.
Слышал, что в этом году чудовищно подняли взносы для участников. И это так они собираются развивать науку?
Что до меня — если бы кто-то поинтересовался моим мнением на этот счет, хоть этого никто не делает, а стоило бы! — наука должна быть доступна всем. И таланты, особенно самобытные самородки, должны иметь возможность попасть на Выставку и представить свое изобретение в любом случае! А не заплатив баснословную сумму…
В целом Выставка вызывает у меня все больше и больше вопросов. Я был ослеплен своим делом и восхищен открывающимися перспективами, и теперь мне стыдно, признаться, за того Габриэля, который вел эти заметки еще пару месяцев назад.
Здесь я должен поблагодарить детей Даннан за судьбоносную встречу с Амелией, которая не только решительна, но и умна, проницательна… И красива, хотя, как она меня просветила, не стоит судить женщину по красоте, ей может быть это неприятно: когда мужчина оценивает уместность шляпок и туфель, в то время как женщина своим умом пытается чего-то достичь. Амелия много рассказывает мне о женщинах, которые творят чудеса в области науки! Но пока это не выходит за пределы узкого круга заинтересованных. Не говоря уже о таких перспективах, как участие в Выставке. Я обещал Амелии, что, как только мы закончим с паровой машиной (не только представим ее, но и должным образом запустим железную дорогу… и не одну, мои амбиции простираются до Эденесбурха и дальше, дальше!..), так вот, когда мы закончим наше общее дело, я обязательно составлю кому-то из ее знакомых протекцию. Так, постепенно, мы сделаем науку доступной для всех. Само присутствие Амелии придает мне сил для свершений. Кажется, я готов сдвинуть мир.