Миры Альфреда Бестера. Том 1
Шрифт:
— Что?!
— Не могу понять.
— Она не приказывала меня бросить?
— Я боюсь…
— Спрашивай, тварь, или я разорву тебя на части! Что она имеет в виду?
Дитя рыдало. Женщина корчилась. Фойл кипел.
— Ну! Давай же! О, Господи, почему единственный телепат на Марсе ребенок! Зигурд! Зигурд, послушай меня. Спроси: приказывала ли она выбросить беженцев?
— Нет. Нет!
— Нет — она не приказывала, или нет — ты не будешь спрашивать?
—
— Приказывала она пройти мимо «Номада»?
— Там холодно, темно и страшно. О, пожалуйста! НЯНЯ-А-А! Я хочу домой. Хочу домой.
— Она приказывала пройти мимо «Номада»?
— Нет.
— Не приказывала?
— Нет. Отведи меня домой.
— Спроси у нее, кто отдал этот приказ.
— Я хочу к няне.
— Узнай, кто ей приказал. Ведь она капитан корабля. Кто же командовал ей? Спрашивай!
— Хочу к няне.
— Спрашивай!
— Нет. Нет. Нет. Я боюсь. Она больна. Она черная и страшная. Она плохая. Я не понимаю ее. Хочу к няне, Хочу домой.
Дитя вскрикивало и тряслось. Фойл орал. Эхо гремело. Фойл в ярости шагнул к ребенку, и тут глаза его ослепил яркий свет. Катакомбы осветило пламя Горящего Человека. Перед Фойлом возник его собственный образ. Лицо искажено в кошмарной маске. Одежда в огне. Пьшающие глаза прикованы к бьющемуся в конвульсиях Склотски — Линдси Джойс.
Горящий Человек открыл свой тигровый зев. Раздался скрежещущий звук, похожий на охваченный пламенем смех.
— Ей больно. — Горящий Человек сморщился. — Слишком ярко, — прохрипел он. — Меньше света.
Фойл шагнул вперед. Горящий Человек страдальчески зажал уши руками.
— Слишком громко! — закричал он. — Не двигайся так громко!
— Ты мой ангел-хранитель?
— Не слепи меня! Тссс! — Внезапно он опять рассмеялся. — Послушай ее. Она кричит, ползет на коленях, молит о пощаде. Не хочет подыхать. Не хочет боли. Послушай ее.
Фойл дрожал.
— Она говорит, кто отдал приказ. Неужели ты не слышишь? Слушай. — Горящий Человек вытянул указующий перст. — Она говорит — Оливия.
— Что?
— Она говорит — Оливия. Оливия Престейн. Оливия Престейн. Оливия Престейн.
Горящий Человек исчез.
В катакомбах снова воцарилась тьма.
Фойла закружил вихрь калейдоскопических огней и какофония звуков. Он пошатнулся и судорожно глотнул ртом воздух.
— Чертовджант… — пробормотал он. — Оливия. Нет. Нет. Не может быть. Оливия.
Фойл почувствовал чью-то руку.
— Джиз?! — хрипло выдохнул он. За его руку держался плачущий Зигурд Магсмэн. Он взял ребенка на руки.
— Мне больно, — скулил Зигурд.
— И мне больно, сынок.
— Хочу домой.
Держа младенца на руках, Фойл брел по катакомбам.
— Живые трупы, — выдавил он.
— И я среди них.
Он нашел каменные ступени, ведущие из глубин наверх в монастырь и стал карабкаться, вкушая смерть и отчаяние. Перед ним забрезжил свет. На какой-то миг он подумал, что уже рассвело. Потом он понял: монастырь ярко
— Зигурд, — прошептал он. — Кто там?
— Солдатики, — ответило дитя.
— Солдаты? Какие солдаты?
— Коммандос, — Сморщенное лицо Зигурда просветлело.
— Они пришли за мной. Забрать меня домой к няне. Я ЗДЕСЬ! Я ЗДЕСЬ!!
Телепатический вопль вызвал крики наверху. Фойл ускорился и молнией выскочил на свет, на зеленый дворик с арками. В центре дворика раскинул ветви огромный ливанский кедр. Дорожки кишели солдатами. Фойл оказался лицом к лицу с соперником, который ему ни в чем не уступал. Через миг после того, как размытое пятно скользнуло у выхода из катакомб, коммандос ускорились. Они были на равных.
Поскольку Фойл держал ребенка, использование оружия исключалось. Прижимая Зигурда к груди, как бегун по пересеченной местности, он, виляя, помчался через двор монастыря. Никто не посмел остановить его. Лобовое столкновение на пятикратном ускорении сулило мгновенную гибель столкнувшимся. Объективно этот головокружительный бросок казался зигзагом молнии.
Фойл перебежал дворик, пронесся через лабиринт и выскочил на общественную джант-площадку за главными воротами. Там он замедлился и джантировал на аэродром, в четверти мили от монастыря. Взлетное поле сверкало огнями и кишело коммандос. Все антигравитационные шахты занимали военные корабли. Его собственная яхта была под охраной.
Через пятую долю секунды после появления Фойла в аэропорту туда джантировали его преследователи из монастыря. Фойл затравленно озирался. Его окружила бригада коммандос — под ускорением, великолепно обученные и смертельно опасные ребята. Перед ними он был беспомощен. У него не осталось ни одного шанса.
И тут вмешались Внешние Спутники. Ровно через неделю после уничтожительного рейда на Землю они нанесли удар по Марсу.
Снова ракеты пришлись на рассветный квадрант. Опять вспыхнули и заиграли перехватывающие лучи, и небеса содрогнулись от детонации. На горизонте вспухли зловещие смерчи огня, земля задрожала. Одновременно с этим, заливая ночную сторону планеты мертвенно-слепяшим светом, рой ядерных боеголовок ударил по крошечному спутнику Марса, Фобосу, и в мгновение ока испарил его.
Смятение, охватившее коммандос, предоставило Фойлу единственный шанс на спасение. Он снова ускорился и напролом бросился к яхте. Перед люком остановился и молниеносно оценил нерешительность охраны. Какую-то долю секунды они колебались, не зная, выполнять ли задачу или реагировать на новую обстановку. Фойл швырнул застывшее тело Зигурда Магсмэна в воздух, охранники инстинктивно кинулись ловить его, а Фойл тем временем рванулся сквозь них в яхту и захлопнул за собой люк.
Все еще под ускорением, ни на миг не останавливаясь и не проверяя, есть ли кто-нибудь на борту, он ворвался в рубку, ударил по тумблеру взлета, откинув его до предела, и яхта взмыла по антигравитационному лучу с десятикратным ускорением. Фойл не успел привязаться к креслу. Действие десятикратной тяги на его беззащитное тело было чудовищным.