Миры Альфреда Бестера. Том 1
Шрифт:
— О! — воскликнул Гален. — Братья и сестры третьячки, нашего полку прибыло. Это отрадно. Я совсем было струхнул тут в одиночестве, среди глуби иных щупачей.
— Да что вы! Мне сперва тоже стало страшновато, а теперь как будто ничего.
«А вот наша хозяйка Мэри Нойес».
«Добрый вечер. Канапэ?»
«Спасибо. Какие они у вас красивые, миссис Пауэл!»
«Что, если нам поиграть?»— быстро
В темной нише, прильнув к двери, ведущей из сада в дом, прятался Джерри Черт и жадно слушал. Джерри Черч, продрогший и окоченевший, молчаливый и жаждущий Джерри Черч. Обида, ненависть, уязвленная гордость и жажда терзали его. Бывший эспер-2 умирал от жажды, утолить которую ему мешала мертвая хватка остракизма. Сквозь тонкую кленовую филенку просачивались одна за другой телепатемы: переливчатый и переменчивый пестрый узор. И Джерри Черч, который уже десять лет томился на голодной словесной диете, жаждал всей душой общения со своими, с навсегда потерянным для него миром эсперов.
«Я вспомнил о де Куртнэ, так как недавно наткнулся на подобный случай».
Это Огастес Тэйт подъезжает к Экинсу.
«В самом деле? Очень любопытно. Нужно бы сравнить истории болезней. Кстати, я ведь прибыл на Землю только из-за де Куртнэ, досадно, что он… м-м… недоступен».
Экинс явно не договаривает, а Тэйт, похоже, хочет до чего-то докопаться. Может быть, это и не так, подумал Черч, но только слишком уж напоминает дуэль их изящная манера скрещивать блоки и контрблоки.
«Послушайте, щупач. По-моему, вы довольно по-хамски ведете себя с этой бедной девочкой».
— Поглядите-на вы на него, — пробурчал Черч. — Достопочтенный Пауэл, Его Прохиндейство, тот, что выставил меня из Лиги, читает проповеди адвокату.
«С бедной девочкой? С кретинкой, было бы верней сказать, Господи! Бывают же такие нескладехи!»
«Вы несправедливы к ней. Ведь у нее всего лишь третья ступень».
«Мне от нее тошно».
«И вы считаете… порядочным жениться на девушке, которая внушает вам такие чувства?»
«Вы сентиментальный осел, Пауэл. Сами знаете: нам можно жениться только на щупачках. А эта хоть хорошенькая».
Посреди гостиной играли в шарады. Мэри Нойес тщательно маскировала образ старинным стихотворением.
Что бы это могло быть? Какая-то планета и сосна. Марс и сосна? Э, нет. Марс и ель. Ну конечно, Марсель, не так уж трудно.
«Как вам кажется, Эллери, Пауэл подходящая кандидатура?»
Это уж Червил с всегдашней елейной улыбкой и с поповским брюхом.
«На пост президента?»
«Да».
«Пауэл
«Вы же сами сказали, что он романтик. Хочет жениться по любви».
«Вы, глубинные, кажется, все женитесь по любви? Слава богу, у меня только вторая ступень».
Тут в кухне с грохотом разлетелся стакан, и святоша Пауэл, не теряя времени, уже принялся обрабатывать мозгляка Гаса Тэйта.
«Не беспокойтесь, Гас, я уберу. Я его нарочно сбросил, чтобы прикрыть вас. Вы излучаете тревогу, как новая звезда».
«Вы что, с ума сошли?»
«Нет, это вы сегодня не в своем уме. Что там у вас такое с Беном Ричем?»
Мозглячок, как видно, был настороже. Его духовная броня буквально на глазах затвердела.
«Бен Рич? Я о нем и не думаю».
«Думаете, да еще как. Он весь вечер не выходит у вас из головы. Трудно было не заметить».
«Вы перепутали, Пауэл. Наверно, вы наткнулись не на мои телепатемы».
Образ хохочущей лошади.
«Пауэл, клянусь вам…»
«Гас, вы столковались с Ричем?»
«Нет».
Но блоки так и грохнули.
«Послушайтесь доброго совета, Гас. Рич втянет вас в неприятности. Будьте благоразумны. Помните Джерри Черча? Рич погубил его. Остерегайтесь и вы».
С непринужденным видом Тэйт направился в гостиную. Пауэл остался в кухне: спокойно, не спеша убрал осколки. На ступеньке за дверью, съежившись, лежал замерзший Черч, и ненависть бурлила в его сердце. Юный Червил выкаблучивал перед девушкой адвоката: пел любовную балладу и визуально ее пародировал. Студенческие штучки. Дамы оживленно сплетничали синусоидами. Экинс и Уэст крест-накрест плели разговор с таким заманчиво сложным узором сенсорных образов, что Джерри изнывал от зависти.
«Хотите выпить, Джерри?»
Дверь открылась. На пороге темным силуэтом вырисовывалась фигура Пауэла с пенящимся бокалом в руке. На лицо его падал неяркий свет звезд. Из-под тяжелых век сочувственно смотрели умные глубокие глаза. Изумленный Черч с трудом поднялся на ноги и робко взял протянутый ему бокал.
«Не сообщайте об этом в Лигу, Джерри. Мне чертовски нагорит за то, что я нарушил табу. Вечно я что-то нарушаю. Бедный Джерри… Десять лет — огромный срок. Нужно как-то вам помочь».
Внезапно Джерри выплеснул вино в лицо Пауэлу, повернулся и убежал.