Миры Альфреда Бестера. Том 3
Шрифт:
— Ты ведь знаешь, мы любим игрушки.
— И они нас любят.
— Так что ты пыталась сделать в той игрушечной лавке?
— Что, тащатся теперь от какой-то новой дури, а мы не знаем?
— Скажи нам, детка.
— Расскажи папочке.
— Ты себя дурно вела в музее.
— Папочка тебе тысячу раз наказывал не трогать то, что не твое.
— Так зачем ты это сделала?
— Малышка, ты знаешь, что у тебя расцветка, которая не годится для татуировки.
— Ну, так что
— Ты же знаешь, что бесполезно пытаться завести плакат.
— Да ему это и не надо.
— Так зачем стараться?
— А может быть, ты подавала тайный знак неизвестному лицу… или лицам?
— Скажи папочке.
— С чего ты взяла, что способна спеть главную партию в той опере?
— Или у тебя зуб на Армию Оледенения?
— Ты же знаешь наверняка, что нам нужно чем больше духов — тем лучше?
— Так зачем перекрывать их источник?
— Или у тебя зуб на «ФФФ»? Скажи, почему?
— Какая у нас девочка славная, какая умница — разукрасила к Рождеству всю площадку для запуска ракет!
— Только вот рождественские цвета больше не красное с зеленым.
— Теперь принято черное с белым. Что ты имеешь против черного цвета?
— Ты сама черная? Ты этого стыдишься?
— Почему ты не дала этому чудику нагнать себя в супермаркете?
— Раньше-то ты ему все давала.
— А почему не в этот раз? Скажи нам.
— Скажи папочке.
— Скажи, что ты имеешь против звездных сапфиров?
— Ты что, вообще ненавидишь звезды?
— Или это тайный код?
— А где ты выучила эту похабель на латыни?
— Или это снова код?
— Скажи нам, детка.
— Скажи папочке.
— Скажи нам.
Никакого отклика от Гретхен Нунн. Субадар Индъдни вздохнул опять, повернулся, вышел и направился в свой кабинет в здании участка.
Нельзя сказать, чтобы для высокопоставленного чиновника это был обычный кабинет. Индъдни удалялся от горячечного безумия Гили в чистоту Японии: натертые полы из тиковых досок, ничем не закрытые; неброские шторы; удобная, не бросающаяся в глаза мебель черного дерева. Никаких столов для заседаний — в центре комнаты выложенное черепицей углубление для жаровни. По краям и рассаживались приглашенные Индъдни на совещания и он сам — свесив ноги навстречу приветливому теплу. Ничего удивительного, что сотрудники субадара обожали даже разносы в кабинете начальника.
Самым, наверное, примечательным объектом во всей этой японской фиговине был тот, что возвышался на фоне задрапированных окон: полутораметровый ствол кедра, обветренный, сучковатый и узловатый. Его поверхность, гладкая, как слоновая кость, так и притягивала к себе. Даже Индъдни не мог удержаться,
Наконец он заговорил:
— Итак, будьте любезны? Отзываются или?
В кабинете никого не было, но бесплотный голос ответил:
— Никакого отклика, хозяин.
— Даже обычных отрицаний?
— Нет, хозяин.
— А что есть и есть ли что-то?
— Ничего, хозяин. Полнейший вакуум. Оба, похоже, в отключке.
— Весьма удивительно. Вы придерживались стандартной процедуры при допросе?
— Мы не ограничились только этим, субадар. Мы опробовали все новшества, какие смогли придумать.
— И все тот же провал, отрицательное ничто?
— Мне очень жаль, хозяин.
— Нет, не сожалейте, нет. Весьма интересно, весьма привлекательно — это дополнит головоломную загадку чудовищного Сторукого. Любезно оденьте… Что это? Смех?
— Извините, хозяин. Я просто вспомнил, в каком виде они объявились здесь, в участке.
— А, да. Согласен. Весьма неожиданное и занимательное пришествие. Для некоторых. Так. Любезно оденьте их, приведите в сознание происходящего и доставьте ко мне.
Блэз и Гретхен довольно твердо держались на ногах, входя в кабинет Индъдни, но бодренькими их никто бы не назвал. В них проглядывало смятение людей, пришедших в себя в чужой обстановке без малейшего представления о том, кто, что, когда, где, почему.
— Мои приветствия, — встретил их Индъдни. — Хорошую вы задали гонку злому шерифу по лесам господина Шервуда [57] . Очень мило от вас набраться времени заглянуть ко мне в крайнем конце.
Они тупо уставились на него.
Индъдни указал на углубление с жаровней.
— Не присесть ли нам и пообщаться согретым?
— Послушайте… — начал было Шима.
— Или предпочитаете подкрепиться прежде? У вас был такой вечер, полный хлопот.
57
Намек на Шервудский лес, где скрывался от Ноттингемского шерифа Робин Гуд.
— Послушайте… — снова начал Шима, но тут вмешалась Гретхен.
— Хлопотный вечер, субадар? Но ведь еще не вечер? Сейчас не позднее пяти-шести часов, верно?
— Вы так полагаете, мадам?
— Не сомневаюсь.
— Вы так представляете себе положение дел?
— Разумеется.
— Послушайте, — в третий раз начал Шима. — Я хочу знать, какого дьявола мы делаем в участке и как мы сюда угодили из моей лаборатории. Это что, очередные ваши штучки?