Миры Айзека Азимова. Книга 11
Шрифт:
— Да, помню.
— Вот и твой Коропатский совсем-совсем не ощущает его. Он сказал, что нам придется лететь к Звезде-Соседке на поиски Ротора. А как? Часто, обнаружив астероид, мы тут же теряем его, не успев даже вычислить орбиту. А знаешь, сколько времени нужно, чтобы найти пропажу — и это при нашей-то современной технике и приборах? Не один год. Пространство вокруг звезды огромно, а Ротор — такой маленький.
— Ты права, но астероид приходится искать среди сотни тысяч подобных ему — Ротор же должен быть единственным объектом возле Звезды-Соседки.
— Кто тебе сказал? Даже если она не обладает планетной системой в привычном смысле этого слова, крайне маловероятно,
— Да, но это просто космический мусор — наподобие наших астероидов. Ну а Ротор — живое поселение, он будет испускать свет, который легко заметить.
— Если только они живы. А если нет? Тогда Ротор не отличишь от астероида, и обнаружить его будет невероятно сложно. Мы можем не справиться с этой задачей, сколько бы времени нам ни дали.
Фишер помрачнел.
Обняв его за плечи, Уэндел прижалась к нему и шепнула:
— Ну, дорогой, ты же все понимаешь. Нельзя обманывать себя.
— Я знаю, — глухо ответил Фишер. — Но они все-таки могли уцелеть. Ведь могли?
— Да, — ответила Уэндел несколько неестественным тоном, — и дай бог, чтобы так и было. Конечно, их можно обнаружить. По излучению. Но это не все.
— А что еще?
— Коропатский требует, чтобы мы привезли ему какое-нибудь доказательство того, что побывали именно на Роторе, — а как иначе доказать, что, проведя несколько месяцев в космосе, мы вернулись, побывав за несколько световых лет от Земли? И что же такое можно привезти, чтобы ни у кого не возникло сомнений? Предположим, мы обнаружим в пространстве бетонные или металлические обломки. Так ведь подойдет не любой из них. Просто металлический обломок не годится — ведь мы можем прихватить его с Земли. Предположим даже, что нам удастся отыскать что-нибудь особенное — ну, такое, что может быть только в поселениях — так ведь и это смогут посчитать подлогом. А вот если Ротор жив, если он еще существует, не исключено, что мы сумеем уговорить кого-нибудь из роториан вернуться с нами. Человека можно идентифицировать по отпечаткам пальцев, сетчатке, ДНК. Лучше выбрать такого, которого на Земле или других поселениях еще хоть кто-нибудь помнит. Коропатский настаивает на этом. Дескать, так поступил Колумб, привезя из Америки туземцев… Конечно, — Уэндел глубоко вздохнула, — мы не много сможем привезти назад, будь то люди или материальные свидетельства. Когда-нибудь у нас появятся корабли величиной с поселение. Первый звездолет будет небольшим и наверняка примитивным, с точки зрения потомков. И привезти назад мы сможем только одного роторианина — больше в корабль не поместится, — а значит, нельзя ошибиться в выборе.
— Мою дочь, Марлену, — сказал Фишер.
— А если она не захочет? Мы возьмем только добровольца. А им может оказаться один из тысячи, и не исключено, что такового вообще не окажется.
— Она захочет. Я поговорю с Марленой и наверняка смогу убедить.
— А если ее мать будет не согласна?
— Я и с ней поговорю, — упрямо буркнул Фишер. — Уговорю как-нибудь.
Уэндел снова вздохнула.
— Крайл, прошу тебя, не фантазируй. Неужели ты не понимаешь, что твою дочь мы взять не сможем — даже если она захочет?
— Почему? Почему же?
— В момент отлета ей был только год, и она не помнит Солнечной системы. Ее никто не сможет узнать здесь. Едва ли в Солнечной системе сохранились хоть какие-то сведения о ней. Нет, нам придется выбрать человека средних лет из тех, кто хоть раз бывал в другом поселении, а лучше всего — на Земле. — Помолчав, она твердым тоном продолжила: — Вот жена твоя могла бы подойти. Ты же говорил, что она училась на Земле! Об этом наверняка сохранились сведения,
Фишер молчал.
— Крайл, извини, я не хотела тебя задеть, — робко сказала Уэндел.
— Только бы моя Марлена была жива, — медленно произнес Фишер. — Тогда посмотрим, что делать дальше.
Глава 21
Сканирование мозга
45
— Прошу прощения, — произнес Сивер Генарр, обращаясь к матери и дочери. Его длинноносое лицо выглядело виноватым. — Не успел я сказать Марлене, что у меня здесь не бывает особенных дел, как тут же начались неприятности с энергоустановкой и мне пришлось отложить нашу беседу. Думаю, теперь нашей невольной размолвке пришел конец, и мы не будем уделять ей большого внимания. Надеюсь, что все можно уже позабыть? Ну как, я прощен?
— Конечно, Сивер, — ответила Эугения Инсигна. Она была заметно встревожена. — Не скажу, что эти три дня были легкими для меня. Мне кажется, что с каждым днем опасность для здоровья Марлены увеличивается.
— А я совсем не боюсь Эритро, дядя Сивер, — возразила девочка.
Инсигна продолжала:
— Я не думаю, что Питт может предпринять какие-то действия против нас на Роторе. И он сам это знает, иначе зачем ему было посылать нас на Эритро?
— Попробую быть честным посредником и удовлетворить обе стороны, — проговорил Генарр. — Помимо того, что Питт может сделать открыто, он прекрасно умеет действовать чужими руками. Эугения, жди беды, если страх перед Эритро заставит тебя забыть об изобретательности и решительности Питта. Начнем с того, что, если ты возвратишься на Ротор вопреки его закону о чрезвычайном положении, он может либо засадить тебя в тюрьму, либо сослать на новый Ротор, либо просто вернуть назад. Ну а если вы останетесь на Эритро, я, конечно, не стану преуменьшать опасность — лихоманка вещь неприятная, даже если ее вирулентная форма уже исчезла. Эугения, я так же, как ты, не желаю подвергать Марлену риску.
— Да нет же никакого риска! — возбужденно прошептала Марлена.
— Сивер, наверное, нет необходимости разговаривать о Марлене в ее присутствии.
— Ты ошибаешься. Я хочу поговорить именно при ней. Мне кажется, она лучше нас с тобой знает, что надо делать. Ее рассудок принадлежит ей, она привыкла к себе самой, нам с тобой остается просто не вмешиваться.
Инсигна издала нечленораздельный звук, но Генарр непреклонно продолжал:
— Я хочу, чтобы она присутствовала, потому что хочу знать ее мнение.
— Но ты ведь уже знаешь ее мнение, — возразила Инсигна. — Она хочет выйти из-под Купола, а ты заявляешь, что мы должны с этим смириться, будто она волшебница какая.
— Ни о волшебстве, ни о том, чтобы выйти, речи не было. Мне бы хотелось предложить вам один эксперимент — естественно, со всеми необходимыми предосторожностями.
— Какой же?
— Начнем с того, что я хотел бы провести сканирование мозга. — Он обернулся к Марлене. — Ты понимаешь, что это необходимо? У тебя есть возражения?
Марлена слегка нахмурилась.
— Я уже проходила сканирование. Все проходят. Без этого в школу не принимают. И при каждом медицинском обследовании…
— Знаю, — мягко перебил ее Генарр. — Эти три дня я не бездельничал. Вот. — Рука его легла на стопку листов компьютерной бумаги в левом углу стола. — Вот результаты всех сканирований твоего мозга.
— Дядя Сивер, ты не все сказал, — спокойно проговорила Марлена.
— Ага, — с удовлетворением проговорила Инсигна. — Что же он от нас скрывает, Марлена?