Миры Айзека Азимова. Книга 5
Шрифт:
— Отлично! — потер руки Селдон. — Если она и правда такая древняя, это просто замечательно.
— Что же замечательного, если ее невозможно прочесть?
— Почему же невозможно? Я смогу прочесть. Она двуязычная. Не думаешь же ты, что Капелька Сорок Третья способна прочитать этот древний текст?
— Если она этому училась, почему нет?
— Чему училась-то? Женщины в Микогене наверняка начинают и заканчивают свое образование на кухне. Может быть, некоторым из наиболее просвещенных мужчин и под силу прочесть такой текст, но большинству требуется
Нажав еще одну кнопочку, он объявил:
— Вот, прошу.
Строчки тут же преобразились.
— Здорово! — восхищенно прошептала Дорс.
— У этих микогенцев стоило бы кое-чему поучиться, правда?
— Да, стоило бы, но мы ничегошеньки о таком не знали.
— Трудно поверить. Теперь об этом знаю я. Знаешь ты. Наверняка время от времени в Микоген по каким угодно делам — торговым, политическим — заносило и других иностранцев. Иначе у них не было бы тут в запасе такого количества шапочек. Как же могло так выйти, что до сих пор никому не попалась на глаза такая Книга, что никто не видел, как она устроена? По-видимому, даже если такое случалось, на нее смотрели, как на забавную вещицу, не более, и тут же забывали. Ведь она микогенская, стало быть, предмет из безнадежно отсталого мира.
— А ты считаешь, она достойна внимания?
— Безусловно. Как все на свете. Не исключено, что когда Челвик толковал о признаках упадка в Империи, он имел в виду и отсутствие интереса к этим Книгам.
Селдон любовно погладил обложку и сказал:
— Но я — человек любопытный и прочитаю ее, и, может быть, она наведет меня на какую-то мысль относительно психоистории.
— Надеюсь, — Дорс пожала плечами. — Но если хочешь моего совета, я бы порекомендовала тебе для начала выспаться как следует. Утро вечера мудренее. Немного вычитаешь, если будешь носом клевать.
Селдон слегка растерялся, потом воскликнул:
— Ну, ты прямо как мамочка заботливая!
— Я должна заботиться о тебе.
— Но у меня мама жива пока. Я бы предпочел, чтобы ты была моим другом.
— Если на то пошло, я стала твоим другом, как только мы познакомились.
Она улыбнулась, а Селдон снова растерялся. Наконец он сказал со вздохом:
— Ну что ж, тогда я внимаю твоему дружескомусовету и отправляюсь на боковую.
Он собрался было положить Книгу на тумбочку между кроватями, но передумал и сунул под подушку. Дорс тихонько рассмеялась.
— Можно подумать, ты боишься, что я проснусь среди ночи и начну взахлеб читать. Боишься, да?
— Ну… — Селдон покраснел. — Не без того. Дружба дружбой, но книжка моя, и психоистория тоже.
— Согласна, — сказала Дорс. — Обещаю, ссориться с тобой из-за нее я не собираюсь. Кстати, ты хотел что-то сказать, а я тебя перебила. Помнишь?
Селдон ненадолго задумался и ответил:
— Нет, не помню.
Свет погас. Он думал только о Книге. Рассказ Дорс о «руке на бедре» совершенно вылетел у него из головы.
47
Дорс проснулась
Дорс тихонько постучала в дверь ванной и шепотом спросила:
— Гэри?
— Входи, — отсутствующе отозвался Селдон.
Крышка унитаза была опущена. Гэри восседал на ней, не спуская глаз со страницы Книги.
— Я читаю, — пояснил он неизвестно зачем.
— Вижу. Но почему?
— Прости, но я не мог заснуть.
— Но почему здесь?
— Если бы я зажег свет, я бы тебя разбудил.
— Но, может быть, у Книги есть подсветка?
— Нету. Я проверял. И Капелька Сорок Третья о подсветке ни слова не сказала. Да это и так ясно: подсветка съедала бы массу энергии, и батарейка долго бы не протянула.
Голос у него был недовольный.
— Ладно уж, выходи, — вздохнула Дорс. — Я хочу воспользоваться этим помещением по прямому назначению.
Выйдя из ванной, Дорс увидела, что Гэри сидит на кровати, скрестив ноги, а под потолком сверкает лампа.
— Слушай, а чего это ты такой расстроенный? — поинтересовалась Дорс. — Что, Книга разочаровала тебя?
Оторвавшись от страницы, часто моргая, он ответил:
— Да, представь себе. Я ее пролистал. В общем, это какая-то энциклопедия. Тут перечислены имена каких-то людей, названия — мне это ровным счетом ничего не дает. Тут нет ни слова о Галактической Империи и даже о доимперских царствах. Речь все время идет о каком-то единственном мире. Словом, судя по тому, что я успел прочесть, это какая-то бесконечная диссертация на тему внутренней политики.
— Нужно, вероятно, сделать скидку на древность. Очень может быть, она имеет отношение к тому времени, когда и вправду существовал только один-единственный мир. Единственный обитаемый.
— Да все я понимаю! — раздраженно махнул рукой Селдон. — Мне-то нужно убедиться в одном: что это настоящая, истинная история, а не легенда. Я не хочу верить, что это так только из-за того, что мне до смерти хочется, чтобы это было так.
Дорс пожала плечами.
— Ну, что сказать? Вопрос о единственной планете, откуда пошел род человеческий, сейчас в большом ходу. Люди — единственные разумные существа, распространившиеся по всей Галактике, значит, они должны были где-то зародиться. По крайней мере, такова одна из самых распространенных в наше время гипотез. Вряд ли могло быть так, чтобы у одного вида были разные источники.
— Не вижу, почему бы эту гипотезу нельзя было оспорить, — не согласился Селдон. — Разве не могло быть так, что на разных планетах зародились разные виды людей, а потом за счет скрещивания образовался некий промежуточный вид?
— Виды не могут скрещиваться. Потому они и называются видами.
Селдон немного подумал, потом махнул рукой.
— Ладно, это пусть биологи разбираются. Это их дело.
— Вот именно биологи больше всего и склоняются к гипотезе о Земле.
— Земле? Что, так они называют мир-прародину человечества?