Миры Айзека Азимова. Книга 6

Азимов Айзек

— Чуть-чуть, спасибо, — пробормотала Ванда, и слегка улыбнувшись, вышла из кабинета.

Амариль был уязвлен в самое сердце. Он терпеть не мог, когда кто-либо высказывал критические замечания в адрес Главного Радианта — тем более двенадцатилетняя девочка… ничего в нем не смыслившая.

Он и помыслить не мог, что с этого мгновения началась революция в психоистории.

4

Ближе к вечеру Амариль зашел в кабинет Гэри Селдона. Это и само по себе было крайне необычно, поскольку Юго практически никогда

не покидал своего кабинета — даже для того, чтобы поговорить с коллегами, работавшими у него за стеной.

— Гэри, — хмуро и обескураженно проговорил Амариль. — Случилось нечто странное. Странное, просто невероятное.

Селдон с грустью смотрел на Амариля. Тому было всего пятьдесят три, но выглядел он намного старше — сутулый, изможденный. Когда Гэри напирал, Юго неохотно отправлялся на медицинское обследование, и все врачи в один голос советовали ему на время оставить работу (кое-кто советовал вообще уйти на пенсию) и отдохнуть.«Только так, — говорили доктора, — он мог бы поправить здоровье. А не то…» Селдон слушал и обреченно качал головой. «Стоит отнять у него его работу, и он умрет еще скорее — умрет несчастным. Нет выбора».

Тут Селдон понял, что находился в забытьи и не расслышал о чем ему поведал Юго.

— Прости, Юго, — пробормотал он. — Я отвлекся. Повтори, пожалуйста.

— Я сказал, что случилось нечто из ряда вон выходящее.

— Что же, Юго?

— Дело в Ванде. Она заходила ко мне… знаешь, она очень грустная.

— Почему?

— Наверное, из-за второго ребенка.

— Ах да… — виновато нахмурился Селдон.

— То есть она так и сказала, и плакала, уткнувшись мне в плечо. Признаться, Гэри, я и сам расплакался. А потом решил ее утешить и развеселить. В общем, решил показать ей Главный Радиант.

Тут Амариль несколько растерялся — похоже было, он пытается подобрать слова, чтобы рассказать, что же случилось потом.

— Ну, Юго? И что дальше?

— Ну… она смотрела на разноцветные огоньки, и я увеличил один участок, а именно — 42Р254. Помнишь?

— Нет, Юго, — смущенно улыбнулся Селдон. — У меня не такая память на уравнения, как у тебя.

— А надо было бы запомнить, — покачал головой Амариль. — Как же можно работать, если… ну да ладно, не сердись. Хочу обрадовать тебя: Ванда указала на один участок и сказала, что он неправильный. По ее мнению, он… некрасив.

— Чему радоваться-то? Вкусы у нас у всех разные.

— Не спорю, но я потом, после ее ухода, долго думал… Гэри, с этим кусочком действительно не все в порядке. Программирование было с погрешностями, и именно тот кусочек, который не понравился Ванде, оказался неправильным. И скажу тебе честно, он-таки некрасивый.

Селдон выпрямился и нахмурил брови.

— Погоди, Юго, я хочу понять. Она ткнула куда-то пальцем, сказала, что это некрасиво и оказалась права.

— Да. Именно ткнула пальцем, но не просто куда-то.Она очень точно показала место.

— Но это просто невероятно.

— Но это произошло. Я же своими глазами видел.

— Я не говорю, что этого не было. Я говорю,

что это просто какое-то удивительное совпадение.

— Да? А как ты думаешь, ты, со своим знанием психоистории, со своим многолетним опытом, мог бы бросить небрежный взгляд на новую систему уравнений и тут же объявить, что часть системы неверна?

Селдон пожал плечами.

— Юго, а почему ты увеличил именно эту систему уравнений? Что заставило выбрать именно ее?

Амариль пожал плечами.

— Ну возможно… это совпадение, если хочешь. Просто нажал кнопки, и все.

— Не может быть, чтобы это было совпадение… — пробормотал Селдон, умолк, глубоко задумался и наконец задал тот вопрос, после которого начатая Вандой революция в психоистории набрала ход.

— Юго, — спросил Селдон, — а у тебя самого эти уравнения раньше не вызывали никаких сомнений? Была причина заподозрить, что с ними не все ладно?

Амариль сунул руки в карманы куртки, пожал плечами.

— Вроде бы была… Видишь ли…

— Так вроде быили действительно была?

— Точно, была. Я когда вводил эту систему, засомневался — у меня даже рука потянулась к программирующему устройству. Вроде бы, ничего особенного, но было какое-то внутреннее беспокойство. Да дел было по горло, и я все оставил, как есть. А потом… Ванда показала на это самое место, и я решил окончательно все проверить. В противном случае я бы просто махнул на это рукой — мало ли чего скажет ребенок.

— И ты выбрал именно эту систему уравнений, чтобы показать Ванде? Словно она вытащила эту мысль наружу из твоего подсознания?

— Кто знает? — пожал плечами Амариль.

— А как раз перед тем как это случилось, вы, обнявшись, плакали? — Амариль еще более растерянно пожал плечами. — Похоже, я понимаю, что произошло, Юго, — сказал Селдон. — Ванда прочла твои мысли.

Амариль вскочил как ужаленный.

— Это невозможно! — воскликнул он.

Селдон медленно проговорил:

— Я знал когда-то человека, обладавшего такими способностями… Но он… — Селдон немного помолчал, вспоминая Эдо Демерзеля, известного ему под настоящим именем — Дэниел. — Он был больше,чем человек, и его способность читать мысли, направлять людей на те или иные поступки была ментальнойспособностью. Может быть, у Ванды такая способность тоже есть.

— Не могу поверить, — упрямо мотнул головой Амариль.

— Я — могу, — сказал Селдон и вздохнул, — но что с этим делать, ума не приложу.

Туманно, отдаленно почувствовал он поступь революции в психоистории — но только туманно…

5

— Папа, — сокрушенно обратился Рейч к отцу, — ты неважно выглядишь.

— Да, — кивнул Селдон. — Зверски устал. А ты как?

Рейчу уже исполнилось сорок четыре, и в его волосах мелькала седина, но предмет его всегдашней гордости — усы — оставались густыми и черными. Настоящие далийские усы. Селдон порой подумывал, уж не красит ли Рейч их, однако понимал, что спрашивать об этом сына лучше не надо.