Миры Айзека Азимова. Книга 9
Шрифт:
— Понимаю. И у нас, бывает, услышишь, что сейшельцы — тоже люди, как-никак.
— Вот и правильно, так и быть должно. А Терминус я никогда не видала. Большой город, наверное?
— Да нет, небольшой, — небрежно отозвался Тревайз. — Поменьше Сейшелл-Сити будет.
— Вы меня обманываете, — покачала головой женщина. — Это же столица Федерации Академии, так? То есть другого Терминуса нет, или есть?
— Нет, насколько мне известно, Терминус у нас только один. И мы именно оттуда — из столицы Федерации Академии.
— Ну,
— Правда? — спросил Тревайз. — И в какой же области?
Женщина широко раскрыла глаза и изумленно глянула на Тревайза:
— Нет, вы точно шутник. Да он знает о древней истории больше, чем… чем я о своих родственниках!
И она пошла вперед, попискивая музыкальными каблучками.
Тревайз воспользовался тем, что его уже дважды назвали шутником и погрозили пальчиком. Этого нельзя было упускать.
— Ваш Профессор, наверное, и о Земле все-все знает? — невинно поинтересовался он.
— О Земле?! — удивленно переспросила она, остановившись около двери кабинета и ошарашенно уставясь на него.
— Ну, вы знаете, конечно. О том мире, откуда пошел род человеческий.
— А, так вы про это… Про самую первую планету? Понятно. Я думаю, про нее он тоже знает. Ведь эта планета, как-никак, в Сейшельском Секторе находится. Уж это-то всякому известно. Вот кабинет Профессора. Сейчас я позвоню…
— Погодите минуточку, — попросил Тревайз. — Что вы знаете о Земле, милая дама?
— На самом деле, что-то я не слыхала, чтобы ее Землей называли, — пожала плечами женщина. — Наверное, так ее у вас в Академии называют, а у нас тут ее зовут Геей.
Тревайз бросил быстрый взгляд на Пелората.
— О? И где она находится?
— Нигде (женщина перешла на заговорщицкий шепоток). Она в гиперпространстве. Я когда маленькая была, мне бабушка рассказывала, что когда-то вроде бы Гея в обычном пространстве была, но потом так сильно погрязла…
— В грехах и глупости человеческой, — пробормотал Пелорат, — что, не находя себе места от стыда, покинула обычное пространство, не желая иметь ничего общего со своими обитателями, а они рассеялись по всей Галактике…
— А, так вы знаете эту историю! А моя подружка говорит, будто это суеверие и предрассудок. Вот уж я ей расскажу. Так и скажу: вот, даже профессора из Академии…
Сияющие буквы в рамке на двери гласили: «СОТЕЙН КВИНТЕСЕТЦ, АБТ».
Имя Профессора изображали трудночитаемые сейшельские буквы, а чуть пониже в привычных очертаниях Галактического Стандарта значилось: «ФАКУЛЬТЕТ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ».
Женщина коснулась пальцем гладкого металлического кружка на двери. Звука звонка не послышалось, но дымчатое стекло таблички стало молочно-белым, и мягкий, низкий голос произнес:
— Назовите себя, пожалуйста.
— Джен
Дверь распахнулась.
52
Высокий пожилой мужчина поднялся из-за стола и пошел навстречу Пелорату и Тревайзу. Лицо у него было смуглое, седые волосы покрывали голову жесткими завитками, отливавшими стальным блеском. Протянув руку для приветствия, он проговорил мягким баритоном:
— Меня зовут С. К. Рад познакомиться с вами, профессора.
Тревайз уточнил:
— У меня нет ученого звания. Я просто сопровождаю Профессора Пелората. Зовите меня просто Тревайзом. Рад познакомиться с вами, Профессор АБТ.
Квинтесетц смутился.
— Нет-нет, — сказал он, — АБТ — это просто глупейший титул, за пределами Сейшелла значения не имеющий. Не обращайте на это внимания и зовите меня просто С. К. Здесь в Сейшелле мы привыкли пользоваться инициалами. Я так рад, что вас двое, хотя ожидал только одного.
Мгновение помедлив, Квинтесетц еще раз протянул гостям правую руку, предварительно вытерев ее о брюки.
Тревайз пожал руку Профессора, искренне удивленный сейшельской манерой здороваться.
— Прошу садиться, — сказал Квинтесетц. — Кресла у меня обычные, неживые — я, понимаете, страшно не люблю, когда меня сзади хватают. Сейчас эти кресла-хваталки у нас в большой моде, но я не могу к такому привыкнуть. Не слишком приятно, правда?
— Конечно, — улыбнулся Тревайз. — Простите меня, С. К., но ваше имя, видимо, не сейшельского происхождения? Похоже, оно из пограничных миров. Извините, если я вас обидел.
— Нисколько. Мое семейство родом из Аскона. Давным-давно мои прапрапредки покинули Аскон, пять поколений назад — это произошло, когда там стало слишком сильным владычество Академии.
— А мы как раз из Академии, — смущенно проговорил Пелорат. — Наши извинения.
Квинтесетц дружелюбно помахал рукой:
— Не стоит извинений. Я не пронес чувства обиды через пять поколений, уверяю вас. Не всем это удалось, ну что ж — можно только сожалеть. Желаете перекусить? Выпить чего-нибудь? Можно включить музыку, будет приятнее беседовать.
— Если не возражаете, — сказал Пелорат, — хотелось бы сразу перейти к делу — конечно, если сейшельские традиции позволяют.
— Сейшельские традиции? Для меня это не непреодолимый барьер. Вы не представляете, Профессор Пелорат, как я рад вас видеть. Всего две недели назад я прочитал вашу статью о мифах о происхождении человечества в «Ревю Археологии». Она поразила меня глубиной синтеза материала и… краткостью.
Пелорат покраснел от удовольствия.
— Счастлив, что вам удалось прочесть мою работу. Увы, мне пришлось сильно сократить ее, иначе «Ревю» не сумело бы ее опубликовать. Я собирался подготовить обзор.