Миры Айзека Азимова. Книга 9
Шрифт:
Тревайз запрограммировал на компьютере автоматический сигнал тревоги и расслабился — ухитрился задремать в мягком кресле.
Проснулся он оттого, что сигнал тревоги зазвучал. Напуганный, наполовину выбритый Пелорат вбежал в каюту Тревайза.
— Это что, сообщение? Вызов?
— Нет, — нервно отозвался Тревайз. — Мы двигаемся.
— Двигаемся? Куда?!
— К орбитальной станции.
— Почему?
— Не знаю. Двигатели работают, компьютер мне не отвечает, а мы движемся… Нас сцапали, Джен. Слишком близко мы подошли к Гее.
Глава 16
Столкновение
64
Когда
— Еще один корабль? — удивленно спросила Нови. — Еще один корабль космоса?
— Космический корабль, Нови. Тот самый, к которому мы стремились добраться. Он больше нашего и лучше. Он может двигаться через космос так быстро, что, если бы вздумал убегать от нас, нашему кораблю ни за что не догнать бы его.
— Он быстрее корабля ученых?
Видимо, Суру Нови сама эта мысль оскорбила.
Гендибаль пожал плечами:
— Ты зовешь меня Господином, но ученые не во всем господа, Нови. Нет у нас таких кораблей, нет многого другого, чем владеют те, кто владеет такими кораблями.
— Но как же может быть, Господин, что у ученых нет таких кораблей?
— Мы владеем более важными вещами, Нови. Все материальные богатства этих людей — чепуха, обман.
Нови задумалась, брови ее сошлись на переносице.
— А мне кажется, что, если они могут так быстро летать, что Господин не может догнать, это не ерунда. Кто эти люди, иметели этих чудес… те, у которых есть такие чудеса?
Гендибаль ответил:
— Они называют себя Академией. Ты когда-нибудь слыхала об Академии, Нови?
(Ему вдруг стало интересно, что думляне знают и чего не знают о Галактике и почему так вышло, что Ораторам никогда не было дела до этого… Или это он сам не удосужился поинтересоваться? Он, который был так уверен, что интересы думлян не простираются дальше копания в земле?)
Нови задумчиво покачала головой:
— Я про такую никогда не слыхала, Господин. Когда школьный учитель учил меня буквознанию… учил читать, я хотела сказать, он говорил мне, что есть много других миров, и некоторые называл. Он сказал, что наш думлянский мир по-правильному называется Трентор, и когда-то он правил всеми мирами. Еще он говорил, что весь Трентор был покрыт сверкающим железом и тут был Император — всем господам Господин. А я (она смущенно посмотрела на Гендибаля) не шибко верю в такое. Есть много историй, которые разные словорубки… болтуны по вечерам рассказывают в домах собраний. Когда я была маленькая девочка, я во все верила, а как стала большая, поняла, что многие из этих историй — неправда. Теперь я почти ни во что не верю. Даже школьные учителя небылицы рассказывают.
— Может быть, Нови, но только то, что рассказал тебе твой учитель, верно. Трентор действительно был покрыт металлом, и тут действительно был Император, который правил
— Они будут править всеми, Господин?
— Не сейчас. Это будет через пятьсот лет.
— И господами учеными тоже станут править?
— Нет-нет, они будут править мирами. А ими будем править мы. Для их безопасности и для безопасности миров.
Нови опять нахмурилась и сказала:
— Господин, а у этих людей из Академии много таких хороших кораблей?
— Думаю, много, Нови.
— А другие вещи у них тоже такие удивительные?
— У них много мощного оружия, самого разного.
— Тогда, Господин, они, наверное, могут победить все-все миры сейчас?
— Нет, не могут. Еще не время.
— Но почему не могут? Ученые остановят их?
— Нам не придется их останавливать, Нови. Даже если бы мы совсем ничего не делали, они все равно не смогут сейчас захватить все миры.
— Но кто им помешает?
— Понимаешь… — начал Гендибаль… — есть такой план, его придумал один очень мудрый человек…
Он оборвал начатую фразу, улыбнулся, покачал головой:
— Трудно объяснить, Нови. Как-нибудь в другой раз. Знаешь, может быть, ты и сама все поймешь еще до того, как мы вернемся на Трентор.
— А что должно случиться, Господин?
— Точно пока не знаю, Нови. Но все будет хорошо. Гендибаль отвернулся и приготовился к связи с Компором. И хорошо, что отвернулся — с губ чуть было не слетели слова: «я очень надеюсь». О, как он разозлился на себя за эти несказанные слова. Он отлично понимал, откуда они взялись: очертания корабля Компора породили их — символ мощи Академии, ее колоссального, изощренного могущества, и восторг в широко раскрытых глазах Нови, когда она смотрела на этот корабль!
Как глупо! Как он мог попасться на эту удочку? Как можно сравнивать обладание грубой физической силой со способностью управлять сознанием людей? «Рука на горле, которой на самом деле нет», — так называли такое ощущение многие поколения Ораторов.
Подумать только, а он до сих пор не свободен от подобных чар!
65
Мунн Ли Компор плохо понимал, как следует себя вести. Образ всемогущих Ораторов, который он сам создал, с которыми он время от времени выходил на связь, — таков ли он на самом деле? Какой он, один из этих людей, державших в могучей, таинственной деснице все человечество?
Стор Гендибаль был самым частым собеседником Компора в последние годы. Но не голос его приходил на память Компору, когда он думал о Гендибале, а сила и мощь его сознания при сеансах ментальной гиперсвязи.
Невидимые нити ментосвязи опутывали тонкой сетью всю Галактику, и в этом отношении Вторая Академия оставила Первую далеко позади. Концы всех ниточек держали в руках самые посвященные.
Не однажды Компор испытывал щемящую радость от своей, пусть маленькой, роли в грандиозном общем деле. Как таинственно, как великолепно было все это! Даже жена ничего не знала о его второй жизни.