Миры Айзека Азимова. Книга 9
Шрифт:
Наступила долгая пауза. Гендибаль видел, что глаза Нови светятся теперь не только радостью, но и восторгом, и гордостью. Она тихо спросила:
— И вы поэтому меня взяли с собой?
Гендибаль кивнул:
— Это было очень важно.
Нови перешла на шепот.
— Как помочь вам еще лучше, Господин?
— Оставайся спокойной, Нови. Не бойся ничего. Просто — оставайся такой, какая ты есть.
— Я останусь, какая я есть, — твердо ответила она. — И я встану между вами и опасностью, как тогда, с Руфирантом.
Она вышла из каюты, а Гендибаль долго смотрел ей
Просто удивительно, как в таком простом, необразованном создании умещалось столько всего? Ровные контуры сознания — а под ними грандиозный ум, способность понимать другого, мужество, стойкость. Разве он мог просить большего — от кого бы то ни было?
Откуда ни возьмись, в сознании Гендибаля возник образ Суры Нови — не Оратора, даже не сотрудника Второй Академии — простой неученой женщины, но Нови стояла рядом с ним, торжественно, неколебимо, и была у нее какая-то важная роль в грядущей драме.
Образ виделся в тумане, нечетко, и Гендибаль не понимал пока, что ждет его впереди.
59
— Ну, еще Прыжок, и все, — пробормотал Тревайз.
— Гея? — с надеждой спросил Пелорат, глядя в иллюминатор через плечо Тревайза.
— Солнце Геи, — ответил Тревайз. — Называй его «Гея-С», если не хочешь путаться. Галактографы иногда так поступают.
— А сама Гея? Ее надо называть «Гея-П», так? То есть планета?
— Для планеты хватит одного названия, без всяких букв. Ее мы пока не видим. Планеты вообще не так легко увидеть, как звезды, а до Геи-С еще около сотни микропарсеков. Довольно яркая звезда, кстати, но пока мы еще достаточно далеко от нее, чтобы компьютер мог показать нам ее в виде диска. Ты лучше бы не смотрел на нее подолгу, Джен, — так недолго и сетчатку повредить. Как только закончу расчеты, наложу фильтры. Потом сможешь смотреть, сколько твоей душе угодно.
— Сто микропарсеков… сколько же это будет в единицах, которые может понять мифолог, Голан?
— Три миллиарда километров, примерно двадцать раз столько, сколько от Терминуса до нашего солнца. Уяснил?
— Грандиозно… Но не стоит нам подойти поближе?
— Нет! — Тревайз удивленно оглянулся через плечо. — Не сразу, Джен. Зачем спешить после всего, что мы узнали о Гее? Одно дело — хотеть попасть туда, и совсем другое — мчаться туда сломя голову. Давай осмотримся для начала.
— А где мы будем осматриваться, Голан? Ты же сказал, что Геи пока не видно.
— Глазами не видно. Но у нас есть телескопические вьюеры и наш безотказный компьютер, способный быстро анализировать любую информацию. Изучим хорошенько Гею-С, проведем еще кое-какие наблюдения. Да ты не грусти, Джен.
Тревайз дружески похлопал товарища по плечу и продолжил беседу с компьютером. Через некоторое время он сообщил:
— Гея-С — единичная звезда. Если и есть у нее пара, то вторая звезда слишком далеко отсюда. В лучшем случае это красный карлик, так что все равно нам до него никакого дела нет. Сама же Гея-С — звезда класса G, что означает высокую вероятность наличия неподалеку от нее обитаемой планеты. Это хорошо. Будь она класса А или М, нам ничего не оставалось бы,
Пелорат пожал плечами:
— Я, конечно, всего-навсего мифолог, но скажи, разве мы не могли узнать о том, к какому спектральному классу относится Гея-С, еще там, на Сейшелле?
— Могли и узнали, Джен, но никогда нелишне все проверить поближе… Так… у Геи-С есть планетарная система, что, впрочем, неудивительно. В поле зрения — два газовых гиганта. Если компьютер не ошибается в определении размеров, — один из них просто громадина. Другие планеты могут находиться за звездой и пока не видны. Не исключено, что ближе к звезде расположены и другие планеты, но о них пока ничего сказать нельзя.
— Это плохо?
— Это логично. Ведь обитаемые планеты всегда содержат какие-то металлы, и они гораздо меньше газовых гигантов, кроме того, они должны располагаться поближе к звезде, чтобы на них попадало достаточное количество тепла. Вот поэтому-то их и труднее наблюдать отсюда. Следовательно, нам нужно подойти поближе и обследовать пространство на расстоянии четырех микропарсеков от Геи-С.
— Я готов.
— А я нет. Прыжок сделаем завтра.
— Почему завтра?
— А почему нет? Давай подарим им денек — пусть нас заметят, а пожелают нас сцапать — успеем удрать, если они нам не понравятся.
60
Тревайз работал медленно и осторожно. Весь следующий день он провел в расчетах, сравнивал результаты, полученные с помощью разных методик. Не располагая достоверными данными, он мог полагаться только на интуицию, но она, как на грех, ничего ему не подсказывала. Той самой уверенности, что он порой ощущал в себе, как не бывало.
Наконец он отдал компьютеру команду, состоялся Прыжок, который увел корабль вверх от плоскости орбит планетарной системы.
— Сверху видно лучше, — объяснил он Пелорату. — Планеты будут видны на всей протяженности орбиты. Очень надеюсь, что для тех, кто, вероятно, наблюдает за нами, и мы станем лучше видны.
От Геи-С они теперь находились на таком же расстоянии, что и один из газовых гигантов, — примерно в полумиллиарде километров от него. Тревайз, к радости Пелората, показал гигант с полным увеличением. Зрелище было впечатляющее, несмотря на наличие трех рассеянных колец помех.
— Самое что ни на есть обычное семейство спутников, — заявил Тревайз. — Но на таком расстоянии от Геи-С… нет, все они не обитаемы. Кроме того, ни на одном из спутников не живут люди, вознамерившиеся выжить под стеклянным колпаком или еще в каких-нибудь немыслимо искусственных условиях.
— Откуда ты знаешь?
— Совершенно нет радиошумов, характерных для наличия разумной жизни, Джен. Правда, — тут же добавил он, обдумав собственный диагноз, — не исключено, что научный прогресс мог достичь такой стадии, что люди научились экранировать радиошумы, да и газовые гиганты, с другой стороны, продуцируют волны, способные замаскировать то, что ищу я. Но радиоприемник у нас очень чувствительный, и на компьютер тоже жаловаться не приходится. Я бы сказал: вероятность того, что эти планеты заселены людьми, крайне мала.