Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел
Шрифт:
Нур только плечами пожал:
— Он появился у меня вскоре после того, как посетил Тома. Точно не знаю когда. Что же до второго вопроса, то ответ на него мне неизвестен.
Я подозреваю, что этик, возможно, не говорил всей правды. Он вполне мог уклоняться от истины, сообщая нам лишь часть информации о реальном положении вещей. Почему — не знаю. Но очень хотел бы знать.
— Может, нам следует их обоих бросить здесь? — спросил Мартин.
— Если вы это сделаете, — ответил Нур, — мы с Питером пойдем верхней дорогой и будем у Башни пораньше вас.
— Это он перефразирует песенку Бобби Бёрнса, которую
Мартин буркнул нечто неразборчивое, а потом сказал:
— Оба они не могут быть шпионами недругов твоего посетителя, Том. Иначе нас схватили бы уже давно. Поэтому придется им довериться. И все же я не понимаю, почему этик не предупредил тебя о Нуре?
Том провозгласил здравицу в честь новообретенного товарища, и все выпили. В это время на палубе послышались голоса вернувшихся женщин. Когда женщины вошли в каюту, мужчины покатывались со смеху, слушая одну из очередных баек Мартина, но они все же успели договориться о будущей встрече в холмах.
На следующий день они встретились с Подебрадом, познакомившим их со своими инженерами. И тут же началась работа над спецификациями будущего дирижабля с мягкой оболочкой.
Фрайгейт обратил их внимание на то, что в основу спецификаций должна быть заложена целевая установка полета. Если они хотят лишь как можно ближе подобраться к верховьям Реки, им нужен воздушный корабль — достаточно большой, чтоб нести на себе значительный запас топлива, дабы туда долететь. Но ему не надо иметь потолок полета выше 4572 метров, или 15 000 футов. Если же они намерены лететь через горы, окружающие Полярное море, им следует строить аппарат, способный подняться до 9144 метров.
Это в том случае, если рассказы о высоте гор верны. Никто ведь точно ничего не знает.
Для того чтобы разработать проект и построить дирижабль с твердой оболочкой для более длительного и высотного полета, потребуется значительно больше времени. В этом случае нужен и гораздо более многочисленный экипаж, а отсюда и большее время для его обучения. На больших высотах моторам необходимы компрессоры повышенной мощности. Кроме того, ветры там наверняка сильнее, чем в приземных слоях атмосферы. Возможно, они носят ураганный характер. Цеппелину придется нести запас кислорода для обеспечения экипажа и работы машин. Таким образом, грузоподъемность должна быть очень большой. Существует еще и проблема обледенения.
Было бы, конечно, неплохо использовать реактивные двигатели. Однако они на малых высотах и низких скоростях недостаточно эффективны. На дирижаблях их можно было бы применить лишь на очень больших высотах. Да и металлы, которые нужны для постройки реактивных двигателей, тут, к сожалению, отсутствуют.
На все эти соображения Подебрад холодно ответил, что вопрос о дирижабле с твердой оболочкой вообще не стоит в повестке дня. Его интересуют лишь небольшие корабли с мягкой оболочкой. Надо, чтоб он мог пролетать над горами, держась на высоте 3962,4 метра, или 13 000 футов. Он понимает, что горы местами достигают 6096 метров и даже больше. В этом случае дирижаблю придется двигаться параллельно горной гряде, пока он не обнаружит, что цепь гор снижается.
— На это понадобится дополнительное топливо, так как путь заметно удлинится, — заспорил Фрайгейт.
— Что даже кошке ясно, — ответил Подебрад. —
Было ясно одно: sinjoro Подебрад — босс.
На следующий день проект «Воздушный корабль» заложили. Завершили же его через восемь месяцев, то есть на четыре месяца раньше, чем предполагалось. Подебрад был классный руководитель.
Нур спросил Подебрада, как он найдет Вироландо без карт.
Чех ответил, что разговаривал с несколькими миссионерами, которые там воскресли. Согласно их данным, Вироландо находится на берегах очень большого озера, имеющего форму песочных часов; по озеру разбросано ровно сто высоких острых скал, так что спутать его с другими озерами просто невозможно.
Разумеется, если где-нибудь на планете нет точного дубля.
После этого разговора Фрайгейт заметил:
— Очень я сомневаюсь, что Подебрад настоящий шансер. Те шансеры, с которыми я встречался, были милые и общительные люди. А этот типчик вполне способен давать уроки холодильникам, как следует замораживать продукты.
— Вполне возможно, что он агент, — ответил Нур.
Остальные были просто ошарашены таким предположением.
— Хотя если б он был шпионом, — продолжал размышлять Нур, — то зачем ему вздумалось отказываться от постройки высотного дирижабля, который смог бы перелететь через Полярные горы?
— Не думаю, чтоб дирижабль мог в действительности подняться на такую высоту, — засомневался Фрайгейт.
Кем бы ни был этот Подебрад, энтузиазма у него хватало с избытком. Хотя ему так и не удалось найти ни одного пилота, зато инженеров ему хватило бы на два десятка воздушных кораблей. И Подебрад решил, что пилоты должны самообучаться.
Были набраны три экипажа с таким расчетом, что если кто-то из их состава по непредвиденным причинам выбудет из списка, то проблемы с заменой не возникнет. Именно во время наземных тренировок у Фрайгейта, Нура, Фаррингтона, Райдера и Погааса стали возникать пока еще неясные подозрения. Никто из них не разбирался в моторах, и им пришлось усиленно тренироваться в работе с ними. Но зачем Подебраду использовать их, если у него в избытке искусных техников и инженеров?
Подебрад решил, что экипаж будет состоять из восьми человек. И согласно договору, все пятеро плававших на «Пирушке» были занесены в список номер первый. Подебрад же вылетал в каждый полет, но исключительно в роли наблюдателя.
Фрайгейт ужасно нервничал, когда поднялся в воздух впервые, но земной опыт полетов на воздушных шарах помог ему быстро превозмочь первоначальную робость.
Экипажи тренировались поочередно. Затем огромный полужесткий аэростат сделал несколько тренировочных круговых полетов протяженностью до 600 километров. Он пролетел над четырьмя горными грядами, что позволило экипажу увидеть долины, которых они никогда в жизни не видали, хотя практически были почти соседями.
В ночь перед окончательным стартом экипажи собрались на многолюдный торжественный прием, данный в их честь. Команда «Пирушки», но без женщин капитана, старшего помощника и Фрайгейта, тоже, разумеется, присутствовала. Женщины, конечно, здорово обозлились, ибо считали себя брошенными. Хотя у них всех уже были новые любовники, они тем не менее вовсе не собирались прощать своих бывших однокаютников.