Миры Филипа Фармера.Том 08. Магический лабиринт
Шрифт:
Там он уперся ногами в скалу, откинулся назад и стал вбивать в трещину третий клин. Это была тяжелая работа, требовавшая частых передышек. Пора было поесть, не все слишком волновались за Нура, чтобы испытывать аппетит.
Пять часов Нур терпеливо вбивал клинья и наконец добрался до места, где снова начинался карниз. К тому времени он совершенно обессилел и едва сумел съехать по скале на выступ.
Бёртон двинулся следом за ним, взобравшись на плечи Джо — небезопасный трюк. Не будь Джо таким рослым и сильным, всем пришлось бы
Бёртон, передвигаясь по веревке, как Нур, благополучно достиг другого края. Нур поймал и удержал Бёртона, а тот отстегнул блок и съехал вниз, притормаживая раскинутыми по скале руками. К счастью, карниз здесь был шире-, чем по ту сторону провала.
Главной проблемой была переправка тяжелых мешков. Оставалось, похоже, одно: выкинуть из них все, кроме самого необходимого. Но распаковать их на узком выступе было не так легко. Прибегли к взаимовыручке: один держался за скалу, а другой или другая разгружали его поклажу. При этом одни вещи летели в море, а другие складывались на карниз.
Выбрасывалось все, кроме ножей, огнестрельного оружия, боеприпасов, теплой одежды, продуктов и фляг. Часть всего этого укладывалась в граали. Алисе и Афре, как самым легким, предстояло перенести в своих котомках оставшиеся вещи Бёртона и Нура.
Джо спросил Бёртона, брать с собой надувной каяк или нет. Бёртон сказал — брать. Но поскольку вес Джо слишком велик, пусть его мешок возьмет де Марбо. А француз разделит свой багаж между Грумз и Тай-Пеном.
Бёртону хотелось, чтобы титантроп переправлялся без груза. Пока что клинья сидели крепко, но неизвестно, как они поведут себя при нагрузке в восемьсот фунтов.
Все, один за другим, постепенно переправились на ту сторону — остались только Ах-К’ак и Джо. Майя, совершая переход, вбил каждый клин покрепче.
Джо осушил свою громадную флягу, положил ее на карниз и крикнул:
— Я хочу перейти побызтрей! Не зтану возитьзя з портупеей! Переправлюзь на руках. — Он ухватился за веревку у первого клина и двинулся вперед, быстро перебирая своими длинными руками и упираясь коленями в скалу.
На середине пути раздался треск, и один клин выпал из гнезда.
Джо на миг застыл, потом протянул руку к следующему клину и ухнул вниз, держась за веревку и раскачиваясь, как маятник, что вот-вот остановится.
— Держись, Джо! — крикнул Бёртон.
Раздался общий вопль — это выпал второй клин, а за ним посыпались остальные.
Ревущий Джо Миллер в белом, как саван, плаще опять, как когда-то, упал в темные морские воды.
Часть тринадцатая
В Темной башне
Глава 44
Бёртон плакал наравне с другими. Он был привязан к великану, даже любил его. Со смертью Джо
Через некоторое время все осторожно развернулись и продолжили свой медленный, опасный спуск. Спустя шесть часов они остановились для еды и сна. Спать было трудно — приходилось лежать на боку, опасаясь скатиться вниз. Все подложили себе под спину пистолеты, надеясь проснуться от этого в случае перемены положения. Справлять нужду тоже было нелегко. Мужчины еще могли помочиться, став лицом к пропасти, хотя ветер постоянно относил брызги назад. Женщинам приходилось свешивать заднюю часть за край, надеясь на лучшее.
Стыдливость при этом проявляла одна только Алиса, требуя, чтобы другие отворачивались, пока она облегчается. И даже тогда чужое присутствие стесняло ее. Но туман порой сгущался, обеспечивая ей уединение.
У всех было невесело на душе — смерть Джо Миллера по-прежнему тяготела над ними. Нельзя было не думать и о том, что этики, возможно, нашли пещеру и запечатали ее.
Шум волн у подножия горы стал громче. Путешественники спускались вниз в сплошных облаках; скала и карниз стали еще мокрее. Наконец Бёртона, шедшего во главе, окатило пеной, и грохот прибоя ударил в уши.
Бёртон остановился и посветил вокруг фонариком. Карниз уходил в темную воду. Впереди виднелась осыпь — а за ней, если верить Пахери, должен находиться вход в пещеру.
Он сообщил остальным о своем открытии и вошел в воду до колен. Как видно, выступ здесь выдавался далеко, поскольку прибой был слаб, а неподалеку бушевал вовсю. Вода была очень холодная — ноги сразу окоченели.
Бёртон обошел черный язык осыпи, Алиса шла за ним по пятам.
— Есть там пещера? — Ее голос дрожал.
Бёртон направил луч фонаря вперед и вправо. Сердце у него колотилось — и не от одной холодной воды.
— Ага! — Вот оно, столько раз представлявшееся ему отверстие у подножия горы. Ход низкий — даже Нуру придется пригнуться, чтобы пройти, но достаточно широкий для лодок, как говорил Пахери.
Бёртон передал по цепи великую новость. Грумз, пятая в ряду, завопила:
— Аллилуйя!
Но проявляемое Бёртоном ликование не совсем совпадало с его истинными чувствами. Пещера-то на месте, но лодок в ней может не быть.
Ведя за собой Алису на веревке, все еще прикрепленной к его поясу, он пригнулся и вошел в устье. В нескольких футах от входа гладкий каменный пол начал подниматься вверх под углом в тридцать градусов, стены расступились, а потолок поднялся на двадцать футов. Когда все собрались в пещере, Бёртон велел отвязать веревку — больше она им не понадобится.
Он осветил фонариком лица — бледные и усталые, но горящие нетерпением. Гильгамеш стоял с правого края, а Ах-К’ак — слева, позади остальных. Если Бёртон все-таки намерен схватить их, то этот момент недалек. Но он решил подождать и действовать, как подскажут обстоятельства.