Миры Харлана Эллисона. Том 1. Мир страха
Шрифт:
— Про то, как убил человека.
— Такого не может быть.
— Я не стала бы тебя обманывать, Чарли. Ты о нем говорил.
— Нет.
Молчание.
— Интересно, откуда это берется?
Молчание.
— Тебе плохо, Чарли?
— Нет, все в порядке.
— Тогда почему ты уходишь по вечерам?
— Я должен. Я хочу продвинуться в Партии.
Молчание.
— Но я люблю тебя, Бренда. Клянусь Господом.
— Мне иногда кажется, что ты за чем-то гонишься.
— Ладно, пора идти.
Спустя две недели, когда Нокс вставлял на сборочном конвейере прямоугольные зеленые
— Слышал, пару недель назад ты прикончил своего первого, Нокс? — Он махнул соседнему рабочему, чтобы тот подменил Нокса на время беседы. Говорят, ты вел себя молодцом. Так держать, Нокс!
Нокс застенчиво улыбнулся. Он так и не научился принимать комплименты.
— Спасибо, мистер Хэйл.
Приглушенно звучала музыка. Передавали "Марш "Вашингтон Пост"" Сузы в исполнении струнной группы Овального кабинета. Мелодия мягко струилась над конвейерными линиями, и Нокс успевал продумать ответ.
— Пойдем, надо поговорить.
Нокс отстегнул ремни и выбрался из фиксатора. Он проследовал за Старшим лини в дальний угол, где штабелями хранились готовые к разборке и последующему запуску на конвейер только что собранные блоки.
— Ты знаешь парня, который работает от тебя вторым снизу? — спросил Хэйл. Он пристально смотрел на Нокса. Слишком пристально. Нокс понял, что важно ответить без ошибки.
— Квинта?
— Куинтану.
Хэйл перебил его так быстро, что Нокс не успел ответить: да, мол, знаю, пару раз перекинулись несколькими фразами, вроде нормальный парень. Хэйл явно ждал продолжения.
— Он что, поменял имя?
Старший многозначительно кивнул.
— О! — Нокс огляделся, словно желая сориентироваться.
— Ты слышал, чтобы он, э-э-э… говорил чтонибудь?.. — Хэйл не закончил фразу, но интонация стрелочкой показывала в нужную сторону.
— Что-нибудь… о чем?
— Ну, что-нибудь… необычное. Вредное. Понимаешь, о чем я говорю?.
Неожиданно до Нокса действительно дошло, о чем идет речь.
— Я с ним много не разговариваю. Я человек молчаливый.
— Но ты же с ним говорил, так? Ты же слышал его высказывания?
Нокс лихорадочно соображал.
— Не помню, разве…
— Что?
— Ну, как-то раз он говорил про скорость конвейера…
— Когда это было?
— О черт, мистер Хэйл, я не пом…
— Могло это быть месяц назад, когда у нас скопилась продукция и на час застопорилась линия?
— Не помню точно, может быть.
— Припомни, Нокс. Мы не хотим, чтобы ты показал на человека наугад. Старший буравил Нокса взглядом.
Показал. Слово молотом отдавалось в голове Нокса. Но если Хэйл спрашивает, а Хэйл был командиром взвода в партии, значит, это важно. Нокс быстро соображал. Квинт. Правильнее: Куинтана. Человеку незачем менять имя, если ему нечего скрывать. А имя иностранное. Может быть, латинос. Да, действительно, Квинт… говорил, что линия движется слишком быстро и во всем этом нет смысла — собирать блоки только для того, чтобы их разобрали, и тут же собирать снова… да, это было как раз на той неделе, когда случился затор. Теперь Нокс не сомневался. И чем больше он об этом думал,
— Я уверен.
— Нокс, — сказал Хэйл с напряженной улыбкой, теперь ты не просто активист Партии, сегодня ты выявил врага. После работы зайди во взводную канцелярию.
С этими словами Старший удалился.
Нокс вернулся к конвейеру, сел в фиксатор, пристегнулся и подхватил ритм. Но с этой минуты он принялся вполглаза следить за Куинтаной.
И когда лента конвейера дернулась и застопорилась, он немедленно посмотрел на Куинтану: тот пытался забить ладонью заглушку в неправильное отверстие. Так и есть. Куинтана — саботажник.
Кто-то крикнул:
— Хватай его!
В одну секунду Нокс отстегнул ремни и выскочил из фиксатора. После разговора с Хэйлом он был наготове. Другие тоже выбирались, толпились возле транспортера и оглядывались по сторонам, пытаясь сообразить, кого надо хватать. Но Нокс знал!
Рядом с его местом стояла грузовая тележка. Оставлять тележки было запрещено, но кто-то нарушил правила, и Нокс вывернул из тележки стальной прут. Всего три прыжка, три длинных прыжка, и вот он стоит над Куинтаной, отчаянно пытавшимся разобрать завал.
Нокс ударил от бедра. Прут угодил Куинтане по плечам, и тот повалился головой на ленту, отчаянно выгнулся и выставил руки, стараясь защитить голову. Нокс размахнулся и ударил из-за спины.
На этот раз прут угодил по горлу, голова дернулась, и Нокс услышал, как хрустнули позвонки. Тут подоспели и остальные.
Они выдернули Куинтану из фиксатора и принялись его избивать. Задние напирали, стараясь хоть разок приложиться, но главным все равно был Нокс, Нокс со стальным прутом. Он стоял над саботажником, расставив ноги, прогнувшись, с напряженными, как барабан, мышцами живота, прут захвачен по всем правилам науки-двумя руками, большой палец правой руки зафиксирован в левой ладони. Он бил изо всех сил, размахивался и бил снова, по черепу; звук был такой, словно в пластмассовый лоток швыряли дохлую рыбу.
Потом Нокс отшвырнул прут в угол, переступил через мертвого чурку, огляделся и произнес:
— Больше не будет нам вредить. За работу!
Пристегиваясь, он еще раз огляделся. Мистер Хэйл Смотрел на него и улыбался. Гордый, он улыбнулся в ответ.
Мистер Хэйл подмигнул и показал ему пальцами знак победы.
Чарли Нокс. Это человек. Который.
Лежит и видит сны.
Ему снится, что люди в черном пришли за ним.
Нет, подождите.
Это не люди. Нет, люди.
Чарли Нокс не может сказать, люди ли они.
Он думает во сне, что это люди, но походка у них не такая, как у людей. У них чужие повадки, так передвигается ящерица: засеменит, потом остановится, потом снова метнется. Чужие. Так бежит курица: вприпрыжку. Чужие. И конечности у них закреплены неправильно. Но это люди. Нет, это должны быть люди.
Нет. Определенно.
— Чарли!
Молчание.
— Чарли, проснись, ты кричишь! Чарли!
— Я не кричу, все в порядке, что, что это, а?..
— Ты кричал во сне.
— Это от кофе.