Миры империума(сборник фантастических романов)
Шрифт:
Проснувшись, я почувствовал сильный голод. У постели сидела Барбро, устремив взгляд в окно, на пышную крону дерева.
Я лежал тихо, любуясь ее нежной щекой, изящным изгибом шеи, длинными ресницами. Она улыбнулась мне. И эта улыбка была словно солнце после весеннего дождя.
— Кажется, я в полном порядке, — прозвучал мой, уже обычный голос.
Мы целовались, шептали друг другу ласковые слова. Потом пришел Манфред, Беринг и Люк.
— Скажи, Брайан, — с
— Какой нынче день? — спросил я. Манфред ответил.
Значит, я был без сознания около сорока восьми часов. Два дня прошло с момента предполагаемого нападения хегрунов… а они до сих пор не появились!
— Послушайте, друзья! Тому, что я расскажу, довольно трудно поверить, но вы видели труп рядом со мной и, надеюсь, постараетесь…
— Это действительно весьма странное существо, Брайан, — перебил меня Герман. — Оно на тебя напало, вот откуда ушибы и раны.
Я выложил все начистоту.
Все молча слушали. Я дважды умолкал, чтобы перевести дух, но старался не упустить ни единой детали.
— Вот так! — очень довольный, закончил я свой рассказ. — А теперь скажите, что все это мне просто приснилось, только не забудьте объяснить, как появился этот мертвый хегрун.
— Твой рассказ — сущий бред, плод больного воображения, галлюцинация, вызванная сотрясением мозга, — сказал после некоторого молчания Герман. — Но я почему-то верю каждому твоему слову. Специалисты доложили мне о странных показаниях приборов надзора Сети. То, что ты сейчас рассказал, совпадает с нашими наблюдениями. Но самое интересное — это то, что тебе удалось переместить нападение пришельцев на несколько недель в будущее.
— Не знаю, как далеко удалось мне переместить их, — но, надеюсь, вы хорошенько подготовитесь к их появлению.
— Я как раз к этому подхожу, Брайан, — сказал Герман. — Ты говорил о своем неумении регулировать механизм МК, кстати, я от него в восторге… но вернемся к делу. Так вот, ты сказал, что собирался перебросить хегрунов, ты, кажется, так их назвал, в будущее. Но, боюсь, вместо этого ты перебросил их в уровень прошлого нашей линии 0–0… Воцарилось молчание.
— Что-то я не совсем тебя понимаю, Герман, — хрипло произнес я. — Ты хочешь сказать, что они уже нападали на нас? Что, скажем, месяц назад уже воевали с нами?
— Точного расположения их во времени я не могу тебе указать. Но совершенно ясно, Брайан, что они были отброшены во времени назад, а не вперед!
— Это уже не столь важно, дорогой, — улыбнулась Барбро.
— Где бы они сейчас ни были, нас они уже не тронут. Благодаря твоей
Все рассмеялись, а я покраснел до ушей. Тут вмешался в разговор Манфред, упомянув об огненном человеке.
— Странное, должно быть, чувство — встретиться лицом к лицу с самим собой! — произнес он.
— Кстати, — заметил я во внезапно наступившей тишине, — а где же… другой я? Никто не ответил.
— Мне кажется, — сказал после паузы Герман, — я могу дать ответ на этот вопрос. Это довольно интересная проблема в физике континиума — но можно, пожалуй, считать аксиомой факт, что парадоксы столкновения лицом к лицу двух вариантов одной личности несовместимы с сущностью единовременной реальности. Поэтому, когда возникает подобная конфронтация, кто-то должен уступить. В твоем случае непреодолимая энтропическая перегрузка была снята путем перемещения одного варианта этого единого "я" в плоскость, которую ты назвал "нулевым временем", там ты встретился с хегрунами и пережил свое странное приключение.
— Но твой друг Дзок, — сказала Барбро, — надо как-то помочь его народу избавиться от монстров, захвативших его мир. Мы могли бы послать туда войска, Манфред…
— Боюсь, ты не совсем поняла то, что сказал Брайан о местонахождении механизма разрыва непрерывности, дорогая, — перебил ее Герман. — Судя по точности, с которой он произвел отправку шаттла с механизмом в линию мира хегрунов, механизм сработал своевременно, избавив всех нас от опасности.
— Дзок был прав, — печально произнес Манфред. — Мы действительно любители геноцида. Но нас сделали такими законы природы.
— Наша задача помочь слаборазвитым, я имею в виду технически, народам этих А-линий, — настаивала Барбро. — Бедная Оливия! Она мечтает о лучшем мире, но не может его познать, потому что мы эгоисты и держим наши богатства при себе.
— Согласен с тобой, Барбро, — кивнул Манфред. — Необходимо менять политику. Но надо бы тебе знать, что не так-то легко принести отсталым народам то, что мы называем просвещением. Всегда найдутся противники. Как ты думаешь, воспринял бы этот Наполеон V предложение стать вассалом нашего императора в положительном смысле?
Барбро взглянула на меня.
— Ты был немного влюблен в эту Оливию, Брайан. Но я прощаю тебя, — сказала она. — Однако я не настолько глупа, чтобы приглашать ее в гости. И все же ты должен устроить так, чтобы она приехала сюда. Слышишь? Сюда приехала!
На лестнице послышались шаги, и в комнату, запыхавшись, вбежал молодой человек в белом сюртуке.
— Вас к телефону, герр Беринг, — произнес он. Герман вышел, а мы продолжили разговор.
— Немного досадно, — сказал Манфред, — что эти хегруны были так тщательно аннигилированы благодаря твоему старанию, Брайан. Новое племя людей, лишь отдаленно напоминающих нашу расу, но обладающих довольно высоким уровнем развития техники…