Миры Имра
Шрифт:
Резкий разворот, и ее острый взгляд пронзает меня, как лезвие стилета.
– Тебе их не спасти, – тихо произнес я.
Девица сильно удивилась. Но, совладав с собой, ответила.
– Спасу, – она попыталась вырвать руку.
– Стражники. Здесь повсюду охрана, посмотри, – я указал на крыши, – там лучники, это слишком рискованно, они убьют тебя.
– Пусть, но я успею спасти его. Дерись рядом со мной, воин, или отпусти мою руку и уйди с дороги.
Что-то в ее холодном и остром взгляде было мне знакомо, было родным и таким далеким.
На
Первого приговоренного заключили в колодки и занесли над ним отупевшее лезвие. Прошли секунды, и палач нажал на рычаг, лезвие проделало свой быстрый и смертоносный путь, отрубив человеку голову. Толпа вздрогнула, девушка в зеленом плаще отвернулась и, прижавшись ко мне, зажмурилась. Я не видел ее лица, но знал, что оно исказилось от ужаса.
– Уходим, – шепнул я девице.
– Нет, – она вырвалась. Я ударил ее – мне пришлось. Девушка потеряла сознание, и я подхватил ее на руки. Стал выбираться из толпы.
Ко мне подошел стражник и вопросительно посмотрел на девушку. Но, взглянув мои в холодные глаза, смотревшие на него из–под капюшона, он, учтиво поклонившись, ушел.
Я направился к городским воротам.
Никто по–прежнему не обращал внимания на идущего воина и девушку, которую тот нес на руках.
Позади послышался резкий удар. Железо разрубило человеческую плоть, как щепку может разломить великан. Казнили Эльда, главаря покушавшихся, и народ зашептался, заговорил: мужи чесали головы, женщины рыдали. Всем было жаль героев, которые решили бросить вызов злому королю Танкрасу.
Но жизнь не стоит на месте. Продавцам надо торговать, вельможам – пить, а беднякам – просить. Поэтому, постояв немного, толпа горожан стала расходиться.
– Вставай, Олоф. Пора, – я пнул огромного Олофа в бок. Тело заворочалось.
Девушка в зеленом плаще спала. С того момента, как я унес ее, потерявшую сознание от моего удара, с рыночной площади Танграда, она не просыпалась.
– Встаю, Радагас, – проворчал сонным голосом Олоф, – В чем дело? Уже пора?
– Да, Олоф, пора. Она уже просыпается.
Девушка в плаще действительно просыпалась, ворочаясь на шкурах, разбросанных на полу пещеры. Она открыла глаза и, видимо увидев меня, резко вскочила на ноги.
– Зачем? – взглянула она мне в глаза. – Где Эльд? – голос ее задрожал, наполняясь горем и слезами.
– Казнили, – коротко ответил я.
– Я пойду, соберу хворост, – послышался голос Олофа возле входа в пещеру. Девушка шарахнулась, увидев огромного Олофа. Он ушел, а она перевела взгляд на меня,
– Кто ты?! – девица–воин достала короткий меч, – Зачем ты меня сюда принес?!
– Не пугайся и опусти свой меч. Я не желаю тебе зла, – спокойно произнес я.
Она смотрела выжидающе и с опаской дикой лерны. А я продолжал:
– Меня зовут Радагас. И я спас тебя от смерти, в руки которой ты сама шла, – я усмехнулся, – Лучники убили бы тебя по щелчку пальцев, а стражники бы потом надругались над твоим телом.
Ее глаза округлились, и я понял, что это не из–за последней моей фразы.
– Ты Радагас Бульвакский? Потомок Бульвака Арабара и Ардака Убийцы Мордоков? Сын Танкраса?
– И будущий король варваров… – стало тягостно на душе и мрачно. Я не любил, когда вот так меня сравнивали с отцом. Уж слишком мы разные.
****
Я не успел закончить мысль, как девушка с криком набросилась на меня. Она опрокинула меня и занесла меч, но я успел вывернуть руки и перевернул ее. Теперь уже девица оказалась подо мной. Неожиданно она ударила меня промеж ног. Я схватился за причинное место, а девушка, встав, схватила клинок и усмехнулась.
– Ах, ты, злыдня! – я выругался, но получилось без особой злобы в голосе.
Она подошла ко мне. Подножка. Я снова овладел ситуацией, зажав бедняжку своими ручищами так, что ее нежные и маленькие кисти были под моими ладонями.
– Тише! А не то я оторву тебе руку.
Она все еще пыталась вырваться из оков, но куда уж…
Прибежал Олоф.
– Я слышал крики, – грузным голосом отозвался он издалека.
Но, увидев, что я лежу верхом на девушке, расхохотался.
– Радагас, а ты быстрый малый! Я не успел отойди от пещеры и на двадцать ярдов, а ты уже!..
Его хохот раздавался в обширной пещере, как гром.
– Ты осел, Олоф! Я не это сейчас делаю! – выругался я.
Девушка перестала дергаться.
Олоф вышел, и хохот ушел за ним следом.
Я снова взглянул на девицу.
– Я ослаблю захват и встану, если ты прекратишь кидаться на меня с мечом.
Видимо, предложение ее устроило, или сопротивляться мне девушка уже не могла, но, так или иначе, она кивнула и к кивку добавила:
– Я согласна, Радагас, сын тирана Танкраса, – в голосе ее певучем, но твердом, чувствовалось сильное презрение ко мне, к отцу и всему королевскому роду.
Усевшись на камень подле костра, я стал рассматривать девицу. Ее длинные каштановые волосы при слабом свете костра отливали медно–бронзовым цветом, и мне казалось, что они пламенеют и вот–вот загорятся. Девушка села напротив, отгородившись от меня костром. Она накинула зеленый измятый плащ и скрыла лицо под капюшоном.
– Ты узнала, кто я, теперь назови свое имя.
– Мое имя тебе ничего не скажет, так же как и моя история. Но все же я выполню твою просьбу. Меня зовут Кэрин, я дочь крестьянки и место мне на поле, собирать ячмень. Но я не захотела такой жизни.