Миры Клиффорда Саймака. Книга 15
Шрифт:
Был ранний вечер, однако на небе уже загорелись первые звезды и посверкивали, несмотря на ослепительные прожектора. До нас донесся рев только что взлетевшего самолета, а в дальнем конце поля другой самолет прогревал двигатели. Вокруг были здания, огни, люди и могучие машины, и на довольно долгий миг почудилось, что аэропорт — наглядная
— Все хорошо, правда, Марк? Неужели они и это изменят?
И я понял, кого она имеет в виду, не переспрашивая.
— По-моему, я догадываюсь, кто они, — сказал я. — Кажется, я сообразил наконец. Ты знаешь об акциях муниципального фонда призрения одна сейчас как раз в самом разгаре. Так вот, они затеяли нечто в том же духе — назовем это Галактическим фондом призрения. С той разницей, что они не тратят деньги на бедных и малоимущих, их благотворительность носит иной характер. Вместо того чтоб одаривать нас деньгами, они одаривают нас любовью и душевным теплом, дружбой и доброжелательством. И не вижу в том ничего плохого. Не удивлюсь, если из всех племен Вселенной мы оказались теми, кто нуждается в такой помощи больше всего. Они явились сюда вовсе не с целью решить за нас все наши проблемы, а просто слегка подсобить, освободив вас от мелких хлопот которые подчас мешают нам обратить свои усилия на действительно важные дела или, может мешают разобраться, какие именно дела важные.
Все это было столько лет назад, что не хочется подсчитывать сколько, и тем не менее помню все так четко, будто события произошли накануне. Однако вчера и в самом деле случилось кое-что, всколыхнувшее мою память.
Я проходил по Даунинг-стрит неподалеку от дома №10, резиденции премьер-министра, когда заметил маленькое существо. Сперва я принял его за карлика и,
И исчезло. Вероятнее всего, нырнуло в один из переулков — но поручиться за это не могу.
Тем не менее спорить не приходится. Все действительно в полном порядке. Мир полон надежд, холодная война почти закончилась. Мы, похоже, вступаем в первую безоговорочно мирную эру за всю историю человечества.
Джо-Энн собирается в дорогу и ревет; ведь приходится расставаться со многим, что дорого. Зато дети вне себя от восторга, предвкушая настоящее приключение.
Завтра утром мы вылетаем в Пекин, где я, первый из американских корреспондентов за тридцать лет, получил официальную аккредитацию.
Но пугает шальная мысль: что, если там, в этой древней столице, я нигде — ни на запряженной грязной улочке, ни на помпезной Императорской дороге, ни за городом, у подножия Великой стены, возведенной на страх другим народам много-много веков назад, — что, если я больше нигде и никогда не увижу еще одного маленького человечка?