Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)
Шрифт:
предпочту общаться напрямую с твоим младшим братишкой - он, похоже,
соображает лучше.
- С чего ты взяла, что я офицер?
- Не смеши меня, дорогой. И, чтобы развеять твои сомнения, скажу, что
я пришла к тебе не только из благодарности. Поэтому брось притворяться и
стань наконец самим собой, таким, каким ты был в лесу, то есть крепким,
уверенным в себе воякой.
Я сел в кресло и потер лоб.
- Но в самом деле?..
Она достала из
- Бизнесмены Метрополии ругаются совсем не так, как военные. И, как
правило, не имеют таких уверенных рук. Да и вообще, ношение оружия
поражающей способностью свыше сорока условных единиц есть тяжкое
преступление, а? Кроме как для тех, конечно, кому это оружие носить
положено.
- Ладно, - я примирительно махнул рукой, - наливай. Мне уже, в
сущности, плевать - я завтра уматываю.
- Ты серьезно?
- Вполне. Тебя это огорчает?
- Вот черт... А может, останешься?
- У меня срочные дела... Натали, девочка, да что с тобой?
Она присела на подлокотник моего кресла и заглянула в мои глаза.
- Я не знаю, что со мной, не спрашивай... но в тебе есть что-то, что
я искала в сотнях мужчин... я понимаю, что это глупо, но что я могу с
собой сделать, если это так?
Я вылез из кресла и подошел к окну. Метель уже улеглась, в бездне
ночного неба висел привычный звездный узор.
- Натали, - не оборачиваясь, произнес я, - ты непохожа на
романтическую девочку.
Она едва слышно рассмеялась.
- Непохожа... Ты веришь в судьбу, Алекс?
- И да и нет.
- Ну а если да?
- Если да - то она очень меня баловала. И очень больно казнила. Если
да, то я стал ее бояться.
- Бояться судьбы?
- Бояться боли. Не физической, разумеется.
- Тогда ты живешь в аду.
- У каждого свой ад, Натали. Я свой ад ношу в себе.
- Почему ты не можешь его забыть?
- Забыть нельзя ничего. Мой персональный ад - это плата. Плата за
смысл.
- Ты уверен в том, что смысл этот есть?
- Он дает мне силы. Я могу умереть в любую минуту. Смысл укрепляет
мою руку.
Я вернулся к креслу, взял со столика сигару.
- Ты сильный человек, Алекс. Но почему в тебе столько грусти?
- Я слабый человек, Натали. То, что ты привыкла считать силой, -
всего лишь непонимание природы силы. Моя сила - это воля. Она держит меня.
- Твои рассуждения нехарактерны для офицера. Это росская философия.
Философия Гор, если мне не изменяет память. Кто ты?
- Воин.
- Воин без имени?
- Просто воин.
- Я пришла к тебе, воин.
-
Она выскользнула из моей постели в половине шестого утра.
- Не прощайся со мной, умоляю... быть может, ты прилетишь на
Кассандану...
Я попал на хренову Кассандану гораздо раньше, чем Думал.
Глава 2
Лето кончилось дождями, мерзкий сырой ветер гнал листья вдоль улиц, а
я тоскливо глядел на мир сквозь витрину небольшого бара на 54-й авеню.
Начало осени не предвещало ничего хорошего. Я чувствовал себя усталым и
опустошенным. Вчера мой любимый кот Эрик наложил мне в туфлю, чего с ним
не случалось уже много лет. Мерзкий тип отомстил мне за то, что я неделю
не покупал ему свежей рыбы. Возвращаться в пустой дом и общаться с
мохнатым террористом мне не хотелось, и я сидел в баре за кружкой пива,
лениво обозревая крепкие задницы пары ушлых красоток, торчавших у стойки,
и размышлял, не стоит ли свистнуть их обеих. В желудке моем сонно
переваривался недавно съеденный обед, красавицы не обращали внимания на
мрачного типа в дорогом плаще, с вызывающе ценным перстнем на правой руке,
и я вдруг подумал: а чем, собственно, я отличаюсь от куска говядины, на
сей момент обитающей в моем брюхе? Ей, поди, так же тоскливо, как мне,
говядине этой. Подраться, что ли, с кем-нибудь?
В кармане плаща ехидно заулюлюкал телефон.
- Але, - отозвался я, поднося к уху плоскую коробочку.
- Королев, - полковник Каминский, похоже, был на грани истерики, -
давай бегом к нам. Бегом, Санька!
- Да что стряслось-то?
- Потом, потом! И... кстати, где Детеринг?
- Без понятия. А вы где?
- Мы все у Нетвицкого. Давай.
Я бросил на столик монету и пулей выскочил из бара.
Девули за стойкой недоуменно глянули мне вслед, но меня они уже не
интересовали. Я прыгнул за руль своего "Лэнгли", включил ручное управление
и с пробуксовкой колес сорвался с места. Через десяток минут я бросил
машину на тротуаре у входа в Третье управление. Почти бегом миновав
идентификационный щит, взлетел в лифте на сороковой этаж, промчался по
коридору и рывком распахнул дверь с надписью "Джозеф Нетвицкий".
В огромном, шикарно отделанном кабинете плавал дым - его не успевали
вытягивать вентиляторы. Сам хозяин кабинета восседал на краю необъятного
письменного стола и курил с отсутствующим видом. Ремер, Каминский и
подполковник Варакин бегали по кабинету, аки тигры в клетке, роняя на