Миры под форштевнем. Операция "Цунами"
Шрифт:
Врочем, именно сейчас канал демонстрировал изображение со спутника. Аравийский полуостров был затянут песком и пылью, которую поднял мощнейший ураган. Такой песчаной бури здесь со времен казней египетских не знали. Единственной чистое пятно бало над и вокруг Мекки.
– Ладно. Посмотреть приятно, но нужно заняться делом. Итак, товарищ. Мною принято решение о оказании помощи товарищу лейтенанту в эвакуации людей из мира Лешего.
– Язов уселся в свое кресло, и оглядел собравшихся вокруг стола людей. А здесь были я, контр-адмирал Жилин, полковник Большаков ( этот батальон будет работать со мной, таково решения маршала. Если честно, то я этому здорово рад), тот самый чиновник, с которым я цапался в этом кабинете, Семенов. Так же было еще семь незнакомых мне офицеров в чинах полковников и капитанов
– Итак, товарищи, решение принято, вы в большей части своей входите в штаб командира этой операции, контр-адмирала Жилина. Полковник Большаков со своим отдельным батальоном будет вашим силовым прикрытием. Лейтенант фон Жменев будет проводником между мирами. Основной базой будет мир, открытый эскадрой адмирала Нестеренко. Тем более, что у лейтенанта там есть очень серьезная поддержка в виде автоматического завода, способного строить крупные боевые корабли и управляющих разумов портов и прочих крупных объектов. Кроме того, с подачи товарища Жменева, управляющий Георгий передал нам свыше двухсот восьмидесяти тонн золота и рекомендовал мне оставить эти деньги для финансирования этой операции. Еще мы готовы продать в мир Николая Второго устаревшее оружие со складов длительного хранения, автомобильную и строительную технику, и многое другое. Ваша первоочередная задача - выработать и осуществить комплекс мер, для обеспечения победы Российской империи в предстоящей войне с Японской империей, и получить полный и безусловный контроль над островом Окинава. Учитывая, что операция будет проводиться в основном в Тихоокеанском регионе, название ей будет - "Цунами".
Третье августа тысяча восемьсот девяносто девятого года. Сердобольский уезд Выборской области Великого Княжества Финляндии.
– Светлынь какая. Обожаю белые ночи.
– Старшая "хвостиков", она же старший лейтенант Евгения Ларина, моя тезка, тряхнула головой, и поправила кокетливую шляпку-цилиндр. Вот женщины странный народ - всякие заморочные платья и костюмы девчонки ее взвода мгновенно носить наловчились, да с таким изяществом. Правда, ее костюм для верховой езды верх новаторства. Я так думаю, что от вида Женьки и ее подчиненных здешние кавалеры дар речи точно потеряют. Ну не принято дамам в облегающих лосинах и высоких сапогах на лошадях разъезжать. Елизабет точно понравится, да и остальные барышни мгновенно подхватят. Так как девушки выглядят необыкновенно для здешнего времени и здешних мест, и очень красиво и элегантно. А вот офицеры батальона и прочие лаются как собаки злющие. Я что, виноват что здесь такая мода. Это мне, как бы американцу, простительно многое. Вот и сейчас на мне широкополая коричневая шляпа, темно-синие джинсы-стрейчи, заправленые в обычные яловые сапоги, серая рубашка и сюртюк. Видок тот еще, но все правят два револьвера на оружейном поясе. Соседи знают, что племяш баронов в Америках вырос, и потому на меня внимание на обращают. Револьверы, кстати, я купил в мире Путина, видом обычные "миротворцы", но из прекрасных сталей. И чуть улучшеные, можно спокойно полный барабан снаряжать, не переживая о случайном выстреле. Еще ПБ под мышкой прижился.
Лошадки под девушками, кстати, из Туркмении. Аргамаки. То есть ахалтекинцы. Роскошные лошадки, прямо скажем. Я сестренке пару заводных веду, за Сивкой в поводу. Пусть местные дворяне и прочие купчины обзавидуются, на таких лошадях императорской фамилии не грешно выезжать.
Вот Жилин и Большаков с остальными едут на обычных дончаках и буденовцах. Тоже отличные строевые кони, но так сказать, калибром попроще.
Ну а я как обычно, на Бурке верхом. Мои быки тут шороха навели ой-ой какого, в начале года-то...
– Лейтенант, долго нам еще?
– Жилин, как истинный конрт-адмирал, терпеть не может верховой езды. Но что поделать, по здешним дорогам или верхами, или на МТ-ЛБ надо добираться. Ну, или на БРДМ можно, тоже проедет. Но настолько шокировать местную публику порка рановато.
– Вон, уже наш замок виднеется.
– Я показал на возвышающуюся за озером башню.
– Через час будем на месте.
Мои амстафы, почуяв волю, носились по дороге и окружающим ее лугам, гоняя птиц и зайцев. Мокрые от росы, но очень довольные
Наша кавалькада проехала мимо стада, пастухи сняв картузы кланялись, на что я ответил им, приложив два пальца к поле шляпы. Мне можно с простым людом здороваться, я социалист и тайный конфедерат.
Коротко свистнув, я призвал собак, а то еще перепугают скотину-то. Мужикам работы итак хватает, я еще им не добавлял.
На перекретске встретилась бричка помещика Зарубина, который, судя по всему, собрался на охоту.
– Доброе утро, Аверьян Степанович.
– Я приподнял шляпу, приветствуя заслуженного ветерана. Зарубин тоже служил, честью и правдой. Под Хорезмом ему раздробило пулей ступню, чуть выжил с военной-то нынешней медициной. Так на деревяшке и скачет уже четверть века, но дядька крепкий и здоровый, и унывать терпеть не может.
– Доброе, доброе, господин барон, здравствуйте, дамы и господа. Давненько вас не видал, Евгений Эдуардович, снова путешествовали? Товарищей в гости везете? Старый барон рад этому будет несказанно, Алоиз Вильгельмович по вам здорово скучает. Конечно, ваша сестрица не позволяет ему в хандру скатиться, но все же именно вас он наследником признал.
– Вежливо приподнял в ответ цилиндр сосед, разглядывая нашу компанию, особо выделяя наших всадниц. Его возница, молоденький паренек, вообще покраснел как маков цвет, не зная куда глаза прятать, Евгения-то и ее помощница, Маша Семенченко, рядышком со мной встали. Видимо, девушки помещику глянулись, так как он подкрутил одобрительно ус, и продолжил.
– Господин барон, рад бы еще поговорить, но меня ждет Дмитрий Афанасьевич, наш полицмейтсер. Мы с ним на куликов собрались. Дамы, господа, честь имею.
– Ни пуха ни пера, Аверьян Степанович.
– Я помахал шляпой вслед двуколке, и толкнул каблуками сапог в бока Бурке.
– Трогай, неторопливый ты мой. Ну что ж, начало положено. Товарищи, к вечеру весь уезд будет знать, что молодой барон фон Жменев вернулся со товарищи. И Жень. Ты и твои девицы будут звездами сплетен, так что не обращай внимания на горящие ушки.
– Вот еще!
– тезка вздернула симпатичный курносый носик, и мотнула головой, от чего роскошный "конский хвост" взметнулся над ее плечом черным вихрем.
– Однако. Такого замка на этом месте в нашей Финляндии точно нет!
– Семенов, который оказался профессором и доктором философии, задрал голову, разлядывая старый донжон.
– Совершенно верно, Семен Васильевич. Даже следов почти не осталось. Только остатки фундамента, но основательно заплывшие и заросшие. Минимум триста лет тому назад замок расколотили в нашем мире, кто и как бог знает. Следов не нашел, ни в Хельсинки, ни в Питере. В Выборге тоже ничего. Тут же табуны всяких разных ходили, от шведов до петровских войск.
– Я вытащил из кобуры кольт, и трижды выстрелил в воздух.
– Эгей, Никифор, соня старый. Отворяй давай!
– Лейтенант, не слишком? Все-таки слишком рано еще.
– Жилин нахмурился, выражая недовольство.
– Нормально, товарищ контр-адмирал. Сто процентов Никифор уже не спит, в конюшне возится. А за нами три пацанчика подглядывают вон в те бойницы. Ну, я ж говорил.
– Одна из створок старых ворот неторопливо поплыла, въезд в замок. Хорошо ухоженые механизмы практически не скрипели.
В открывающиеся ворота вышел здоровенный пожилой мужик, в полувоенном мундире. Прищурив близоруко глаза, он оглядел нашу компанию, и расплылся в улыбке, отчего борода привратника хитрым образом распушилась.
– Никак молодой барин пожаловал? Прошу домой, господин барон. И товарищам вашим добро пожаловать!
– После чего отшагнул назад, четко повернулся и вытянулся во фрунт. Все же армией в замке деда все дышит, армией и живет.
Проезжая мимо Никифора, я на полном серьезе козырнул ему. Как и мои спутники и спутницы. Даже парни на облучках фургонов, едущие за нами, откозырялись, чем доставили старику немало удовольствия.
Впрочем, Евгения и обе ее подчиненные заставили его удивленно моргнуть, и украдкой перекреститься. Но вот его бормотание меня удивило.