Миры Пола Андерсона. Т. 18. Камень в небесах. Игра Империи. Форпост Империи

Андерсон Пол Уильям

Второй важный элемент — сера. Ее так много в окрестностях благодаря деятельности вулканов, что биология отводит ей роль, подобную той, какую на Терре играет фосфор. Сера на Рамну принимает участие во многих процессах, включая воспроизводство. Растения обычно усваивают ее в виде сульфатов, она входит в их ткани, которыми питаются травоядные и плотоядные животные. Там, где ареал таких растений невелик, жизнь весьма скудна. Выручают лесные пожары — после них остается зола, и сырая атмосфера жадно впитывает ее. А важнее всего некоторые микробы, способствующие включению в круговорот элементарной серы.

При благоприятных условиях — например, вблизи действующих вулканов —

эти организмы размножаются с такой быстротой, что зачастую их можно даже увидеть: этакий желтый дымок в воздухе или рябь на воде. Умирая, они обогащают почву. Это так называемый золотой поток, возвращающий землям плодородие, когда они истощаются до такой степени, что голод становится реальной угрозой. Аборигены также являются носителями серы, — хотя и в значительно меньших масштабах, но они ее распространяют. Впрочем, торговля серой меньше повлияла на их историю, чем торговля солью — на историю человечества.

Благодаря доступу кислорода здесь легко вспыхивают пожары, которые порой свирепы. Вдали от влажных земель редко можно встретить густые леса — слишком часто выгорает там молодая поросль. Растения пытаются приспособиться к условиям обитания: у них длинные корни или луковицы, они быстро созревают. Самое удивительное явление — это обширное многовидовое семейство, называемое пирасфалы. Они образуют соединения кремния, делающие их огнеустойчивыми. Пирасфалы имеют разительное сходство с терранской травой — они тоже появились сравнительно поздно, захватили огромные площади и дали несметное количество видов. Пик их экспансии может быть отнесен приблизительно на 50 миллионов лет назад. Они вытеснили более старые деревья, и бесчисленные виды животных лишились таким образом привычного убежища от пожаров. Впоследствии деревья все же утвердились в своей нише, оставив новых переселенцев нетронутыми.

Пирасфалы, однако, прижились не везде. Если где-то они и стали преобладающей породой, то лишь потому, что рядом не было конкурентов. Обычный же ландшафт составляют деревья, кустарники и даже тростник.

Животный мир Рамну также напоминает Терру: имеются два пола — мужской и женский, позвоночные и беспозвоночные, экзотермические и эндотермические разновидности. Типичное позвоночное выглядит так: впереди голова с челюстями, носом, двумя глазами, двумя ушами. Четыре крепкие ноги и, как правило, хвост. Однако различий больше, чем сходства.

Прежде всего бросается в глаза малый рост — следствие огромной силы тяжести на Рамну. Вне водной среды самые большие особи имеют массу в две тонны; они населяют регионы, где есть озера и болота, где вода может поддержать их вес. На равнинах пасутся стада самых разных пород, но любая живность величиной не больше собаки. Редкое животное ростом с лошадь на их фоне кажется огромным. Оно тоже имеет свою специфику — но об этом позже. Вообще же человеку покажется очень странным это четвероногое, похожее на портальный кран, причем само оно не больше пони и все органы у него малюсенькие.

Долгие холодные ночи позволяют выжить преимущественно теплокровным животным. Холоднокровные вынуждены перед приходом долгой ночи искать место, где они не замерзли бы и не стали чьей-нибудь добычей, или же рожать новое поколение. У растений свои методы решения подобных проблем — в частности, некоторые виды выделяют своего рода антифриз, у других замораживание является частью жизненного цикла.

Животные промежуточного вида обладают выраженной способностью сохранять тепло в течение ночи, однако везде, за исключением полярных и высокогорных регионов, им, напротив, необходимо укрытие днем, чтобы спастись от

жары. Полную эндотермию труднее обеспечить, чем на Терре, потому что вода здесь испаряется очень медленно. У крупных животных эволюция выработала поверхности охлаждения — такие, например, как большие уши или спинной плавник.

Крылатые в этом отношении имеют преимущество — охлаждающими плоскостями у них служат крылья. Характерно, что у них нет оперения. Их множество на Рамну, где сила тяжести в большей или меньшей степени компенсируется плотностью атмосферы. Резкие перепады давления с изменением широты заставляют большинство из них держаться над самой землей. Лишь немногие падальщики способны подниматься выше. Они называются планерами — но об этом тоже позднее.

Среди земных позвоночных существует отряд живородящих теплокровных, которым нет аналога на Терре, — это плейрокладии .Между передними и задними конечностями у них имеется каркас из двух ребер, опирающихся на сильно развитый плечевой пояс, и двух позднейших образований, которые правильнее всего было бы назвать подпорками. Считается, что конструкция эта впервые возникла у примитивных коротконогих существ, которые с ее помощью гораздо быстрее передвигались. Они стали так интенсивно развиваться, что их потомки образовали сотни подотрядов.

Подпорки–экстензоры обеспечивают дополнительную поддержку, помогая захватывать добычу, тащить и толкать ее; кроме того, они дают большую свободу перемещения. Благодаря этим мышцам многие их обладатели сделались величиной с мустангов.

Формирование экстензоров вызвало к жизни ползуче–летающих планеров. У этих от передней четверти тела идут перепонки к концу подпорки, а оттуда — к задней части тела. Вначале, по–видимому, перепонки служили для охлаждения тела. Сохранив эту функцию, они сделались одновременно несущими поверхностями — крыльями. Такое животное может, сложив крылья, быстро уползти. Или, расслабив мышцы, расправить крылья и броситься с высоты вниз. При попутном ветре оно способно довольно далеко улететь или проделать какие-нибудь сложные маневры. Таким образом оно, имея полную свободу передвижения, находит пищу, кров, спасается от врагов.

Большинство планеров не длиннее крикетной биты, но некоторые достигают большей величины; отдельные особи бывают двуногими. К их числу относятся и разумные существа.

Красно–золотая Нику ярким пятном блистала между звездами. Меньше чем через день она станет солнцем. Флэндри видел, что Бэннер неотрывно следит за изображением Нику на экране. Это, должно быть, приятное зрелище — последнее мировое пространство на их пути перед долгим и неизвестным будущим — возможно, перед самой вечностью…

Надев все самое красивое, что у них было, они потягивали вино в промежутках между танцами, пока Чайвз не подал обед — лучший, на какой был способен. Флэндри предложил ему выпить вместе с ним последний бокал, после чего, пожелав им доброй ночи, Чайвз удалился. И тогда…

Коньяк приятно щипал язык, холодил ноздри, обжигал горло и кровь. Наслаждаясь волшебным напитком, Флэндри не курил. Отчасти также из-за присутствия Бэннер, ее близости. Они стояли рядом, бок о бок. Когда она поднимала голову, чтобы взглянуть на звезды, ему был виден точеный профиль. Сегодня копна ее волос была перехвачена серебряным обручем. Блестящие каштановые волосы с редкими блестками серебряной седины каскадом падали на плечи. На ней был браслет, подаренный Йеввл, — необработанный жемчуг в бронзе. Он мог бы казаться чересчур массивным на тонком запястье, если бы не удивительно искусная работа.