Миры Пола Андерсона. Т. 9. Три сердца и три льва. Буря в летнюю ночь
Шрифт:
— Вы… э-э… добрый вечер, — с трудом произнес Руперт. — Я… я думал, вы давно спите. Вы так нарядно одеты…
— Это в честь окончания нашего путешествия. Ну, в некотором смысле. — Она взглянула ему прямо в глаза. — Я должна изображать радость по этому поводу… но теперь я буду уже не путешественницей, а помнящей свой долг герцогиней…
— Ну, я-то всегда был принцем лишь по названию.
Белинда взяла его за руку.
— Но вы, как никто, заслужили титул, Руперт. Вы должны бы стать императором! Принц покраснел.
— Вы слишком любезны, — сказал он. — Вы всегда были добры ко мне. Мне было приятно путешествовать с вами…
— А я… что я могу сказать? — Она прижала
Он покачал головой:
— Мой король… и то, что я должен отыскать…
— Но что вы ищете, Руперт? — Она прильнула к принцу. — Нет, не говорите, если нельзя. — Она взяла руки Руперта и положила их себе на талию.
— Могу ли я довериться хоть одной душе? — хрипло прошептал он.
— Даже мне? — печально произнесла она. — Жаль, что вы мне не доверяете… если бы вы знали, как пусто в моем сердце и как бы мне хотелось заполнить эту пустоту…
Он попытался отодвинуться от нее, но ему это не удалось.
— Вы уже так помогли мне, Белинда…
— Лишь скажите, и я сделаю все, что в моих силах…
Она крепче прижалась к нему. Он, глядя поверх ее головы, сказал:
— Забывший о чести…
— Не мучьте, о, не мучьте меня больше, умоляю! — почти простонала она, обнимая его за шею.
— Белинда, лучше вам оставить меня…
— Прислушайся к зову плоти, забудь на минутку о долге…
Она выпустила его из объятий, взяла за руку и повлекла за собой. И принц, словно слепой за поводырем, шагнул следом.
Земли не было видно. Ялик качался на волнах, освещаемый опускающейся к горизонту луной. Дженифер не спала; она немного замерзла, но, держась за руль, бодро напевала:
Рыбак уходит в морскую даль, А девушка ждет и ждет. Она не прячет свою печаль И слезы открыто льет. Глаз не отводит от синевы, А чайки над ней кричат, И ветер бросает: «Увы, увы! Не знаю, где твой моряк». Что дни, что ночи — ей все равно, Лишь шторм пугает — беда! И кровь бушует, но лишь одно Твердит в молитвах всегда. Но вот пришла наконец весна, И ветер принес ответ — В гуле его услыхала она От милого друга привет.Вернется он…
Дженифер умолкла на секунду и вдруг отчаянно вскрикнула. Камень на голове змея внезапно погас. И тут же суденышко качнулось, сменило курс, перестав слушаться руля… словно превратившись в беспомощную щепку, отданную на волю ветра и волн.
Глава 19
Это
Свеча стояла на столе, за которым сидел Руперт. Вокруг него громоздились кипы книг и бумаг. На принце были комнатные туфли, короткие бриджи с чулками и рубаха с закатанными выше локтей рукавами. Было жарко, и от выступавшего пота размазывалась пыль, покрывавшая лицо и руки принца. Руперт был небрит и непричесан; глаза его покраснели и провалились. Он брал книгу за книгой, бегло просматривал, откладывал в сторону, принимался за следующие… Иной раз его внимание привлекала какая-то строка. Тогда он внимательно прочитывал ее, иной раз вслух, но чаще всего отрицательно качал головой или даже ругался.
Сопя и шаркая ногами, вошел Уилл Фарвелл. Он был в европейской одежде, но при сабле, а на ногах красовались кавалерийские сапоги. Фарвелл тащил поднос, уставленный тарелками с мясом, плоскими хлебцами, графинами с вином и водой.
— Генерал, — окликнул он, — генерал, это я!
Руперт не замечал его, пока драгун не водрузил поднос прямо у него перед носом. Тогда принц потер глаза, откинулся на спинку стула и рассеянно произнес:
— А, Уилл… что это такое?
— Это, — сообщил Фарвелл, подвигая поднос так, что тот полностью закрыл «Метаморфозы» Овидия, — это еда. На тот случай, если генерал забыл, напоминаю — это едят. Это мясо. И еще тут выпивка. Вы должны это съесть и выпить. Это приказ.
Руперт встряхнул головой:
— Я не голоден. — И возмущенно добавил: — Да и кто ты такой, чтобы мне приказывать?
Уилл развалился в кресле по другую сторону стола, закинул ногу на ногу и выразительно взмахнул рукой.
— Сэр, по законам военного времени долг превыше чина. Я, конечно, знаю свое место. Стратегия — не мое дело… да и тактика тоже. Но вот если мой командир торчит в этой бил-блибиотеке, черт меня побери, я же просто обязан за ним присмотреть и заставить его отдохнуть! — На Уилла нашел ораторский стих. — Вы же человек, не ангел, и надо заботиться о своем животе, так что принимайтесь-ка за еду. Что толку сидеть за полночь на голодный желудок?
Легкая улыбка тронула губы Руперта.
— Да, в самом деле, уже поздно.
— Еще бы не поздно, чуть не утро уже! Э, если бы вы слыхали, что мне сказал дворецкий, когда я его вышиб из постели! Ну, я ему по-простому объяснил, что мне надо, правда, пришлось еще и саблю показать… ну, вот что я раздобыл. Очень прошу, съешь это!
Руперт снова потер глаза.
— Вообще-то идея недурна. Только болтаешь ты многовато.
— А потом ты отправишься спать.
— Нет. Хотя пока мои поиски были бесплодны, я должен продолжать.
— Да что ты ищешь-то? — спросил Фарвелл, наполняя бокал вином пополам с водой и подавая Руперту.
Принц сделал глоток, едва ли замечая, что делает.
— Я ищу путь к нашей цели, потому что из-за собственной глупости утратил компас, данный мне доверчивой рукой… — В голосе принца слышалось напряжение.
Уилл кивнул, глядя на кольцо; камень выглядел обычной драгоценностью.
— Да, я уж об этом думал. Прошлой ночью… герцогиня, э… А что, нельзя было?
Руперт отвернулся к темному окну.