Миры Пола Андерсона. Том 19

Андерсон Пол Уильям

— О Господи! — простонал он. — Точь-в-точь чудовища из Апо­калипсиса!

— Забудьте о них. С ними покончено, и я не думаю, чтобы здесь была целая стая. Вряд ли они часто поднимаются так высоко, иначе кто-нибудь их непременно бы заметил. — Свобода прикрепил ши­повки на ботинки Коффина. — Вы сможете идти? Вывихов, растя­жений нет?

Коффин встал и осторожно размял конечности.

— Я в порядке. Синяки и шишки, ничего серьезного.

— Тогда пошли.

Свобода повернулся, намереваясь обойти Коффина.

— Эй! — рявкнул тот. — Куда это вы намылились?

— Назад, куда же еще? Вы же не думаете продолжать спуск, когда...

Коффин

с такой силой сдавил запястья Свободы, что оставил на них отметины.

— Нет! — заявил он. Слово камнем покатилось вниз.

— Послушайте, во имя Анкера! Эти птицы — они же наверняка были здесь и вчера... Теперь мы знаем, что случилось с Дэнни!

— Нет, не знаем. Если даже они убили его, браслет должен был уцелеть.

— Но если он испугался, увидев их, если побежал по тропинке и сорвался... И если передатчик разбился о камни...

— Если, если, если! Мы идем вперед, я сказал!

Свобода уставился в горящие фанатизмом глаза. Коффин стоял, непрошибаемый как скала. Ян отвернулся.

— 0‘кей, — сказал он с ненавистью.

Глава 6

Спустившись к подножию утеса, они очутились под облаками, и Расщелина слилась с окружающим горным пейзажем. Горы спу­скались все ниже, к прибрежным равнинам, но череда вершин и впадин, горных кряжей и долин оставалась невидимой для путни­ков, ибо в тумане появились корявые деревца, и вскоре лес погло­тил людей. Насколько быстро понижалась местность, они могли судить теперь лишь по показаниям анероида или по тому, с какой скоростью деревья становились выше, воздух теплее, а голова тяже­лее. Иногда в просветах между кронами проглядывали далекие го­ры, уходящие верхушками в облака. Слышно было, как стреми­тельно бежали реки в своих глубоких руслах. Но все заслонял со­бою лес.

Если парнишка каким-то чудом добрался сюда, то здесь он сбился с пути в момент. Спасатели повесили на дерево еще один браслет-маяк, проверили компас и шагомер и продолжили спуск по спирали, насколько это позволяла пересеченная и поросшая де­ревьями местность.

В конце концов им пришлось остановиться, поужинать и лечь спать. К счастью, дождя не предвиделось, так что путники быстро подогрели немного еды и надули мешки. Укрепив на бревне сторо­жевые фотоэлементы, чтобы они прощупывали своими лучами окрестности, Свобода провалился в сон.

Его разбудило жужжание. Спросонья ему показалось, что жуж­жат дозорные устройства, но потом он понял, что это всего лишь сигнал наручных часов. Вставать не хотелось. Несмотря на уста­лость, спал он плохо. Все мышцы болели, голова раскалывалась, в мозгу туманными видениями всплывали ночные кошмары. Свобо­да разлепил веки. В запекшемся рту был противный привкус.

— Держите!

Коффин, уже одетый, протянул ему флягу. Свобода взглянул на спутника: весь помятый, подбородок зарос щетиной, плоть словно стаяла с костей. Но движения энергичны, почти лихорадочны, а голос звенит от возбуждения.

— Вставайте, да поскорее! Мне нужно кое-что вам показать.

Свобода жадно напился, плеснул водой в лицо и вылез из меш­ка. Легкие ходили ходуном. Судя по показаниям барометра, давле­ние впятеро превышало земное. А поскольку углекислый газ тяже­лее кислорода и азота, то его концентрация была еще выше. Свобо­да попытался умерить дыхание, но головная боль и туман в мозгу не давали сосредоточиться.

Он оделся и подошел к Коффину, сидевшему на земле рядом с переносным лабораторным столиком, на котором стояло несколь­ко пробирок и миниатюрный электронный прибор с четырьмя циферблатами. Возле столика лежали овальный желтый плод, гроздь красных ягод, мягкий клубень,

несколько разного вида оре­хов и какие-то ампулы. Свобода не мог понять выражения лица своего компаньона. Что это — надежда, страстное желание, благо­дарность, благоговение?

— Чем вы тут занимаетесь? — спросил Свобода.

— Тестирую пищу. Вы что, никогда не видали таких аппаратов?

— Таких — нет. Я бывал у Лея в лаборатории, когда он проверял образцы растений и мяса. Впрочем, к его приборам я особенно не приглядывался.

Коффин рассеянно кивнул, не отрывая глаз от аппарата. Потом заговорил торопливо и сбивчиво, явно не прислушиваясь к собст­венным словам, мешая в кучу общеизвестные и новые для Свободы факты:

— Да, конечно. Агротехнические данные по Императорской до­лине были получены еще первой экспедицией. Лей расширил сфе­ру исследования, изучая образцы, доставленные из пустынь, с гор­ных вершин и других континентов, а также немногочисленные виды фауны и флоры нижних земель, попадавшие к нему в лабора­торию. Вместе с другими специалистами он сделал несколько осново­полагающих открытий. Странно, что вы не слышали о результатах его работ, хотя они и далеки от вашей профессиональной деятель­ности. Все здесь, на Рустаме, с головой ушли в собственные заботы, все стараются по мере сил приспособиться к чуждым условиям. Но если мы не в состоянии пока издавать научный журнал, может, следовало бы проводить периодические совещания, как вы считаете?

Правда, Лей сделал свои выводы совсем недавно. Со временем вы непременно услышали бы о них, поскольку они представляют интерес для всех без исключения поселенцев. Лей доказал то, о чем и раньше многие догадывались: что количество опасных для чело­века соединений на Рустаме небезгранично. То есть один и тот же химический ряд воспроизводится постоянно, так же как в земных растениях находят одни и те же крахмалы, сахара и кислоты. Тео­ретические исследования позволили Лею предсказать некоторые факты. Так, например, он обнаружил, что ни одно местное рас­тение не может содержать никотина, поскольку тот вступал бы в реакцию с ферментом, существенным для рустамского фото­синтеза.

На основании своих фундаментальных открытий Лей разрабо­тал этот переносной аппарат для тестирования. Любой образец, будь то мясо или овощ, который благополучно прошел через серию испытаний — простых электронных и оптических тестов на изме­нение окраски и осадкообразование, — любой такой образец с высо­кой степенью вероятности может считаться съедобным. В местной пище наверняка будет недоставать витаминов и прочих необходи­мых для нас веществ, но для поддержания жизни на какое-то время они вполне пригодны. Лей раздал такие аппараты всем фермерам, выразившим желание попробовать окультурить местные растения. А в скором времени он планирует снарядить экспедицию в нижние земли, чтобы расширить программу тестирования. Мы с вами чис­то случайно его опередили.

— Вы хотите сказать... — Заторможенное сознание Свободы не воспринимало значения услышанного. — Вы хотите сказать, что тестировали эту дрянь всю ночь?

— Я все равно не мог заснуть. И я специально взял с собой аппарат, так что... Лей хочет организовать экспедицию как можно скорее. Плоскогорья и нижние земли — совершенно разные эколо­гические зоны. Проверив несколько* образцов нижнеземельных расте­ний, Лей высказал предположение, что здесь гораздо больше съедоб­ных сортов, чем наверху. Похоже, он не ошибся. Я собрал эти плоды в радиусе ста метров от нашей стоянки. Все они съедоб­ны. — Коротко остриженная голова склонилась к земле. — Отец небесный! — пробормотал Коффин. — Благодарю Тебя!