Миры Пола Андерсона. Том 22. Сломанный клинок. Дети морского царя
Шрифт:
То ли благодаря своему колдовскому искусству, то ли потому, что с моря не было никаких вестей, обитатели замка узнали об исходе сражения на заре той ночи, когда разыгралась битва. Позднее, глядя с высоких стен на огни воинского лагеря, на черные корабли в бухте, они поняли, что Имрик потерпел сокрушительное поражение. Это означало, что Англия отныне принадлежит троллям.
Стоя у окна своей спальни, Фреда услышала вдруг шорох шелковых одежд. Она обернулась. За ее спиной, сжимая в руке сверкающий нож, притаилась Лия.
Лицо
— Твои глаза сухи, — проговорила Лия. — Что же ты не оплакиваешь того, чье тело клюет воронье?
— Я заплачу, когда удостоверюсь в его смерти, — ответила Фреда без всякого выражения. — Жизнь кипела в нем, и я не могу вообразить его мертвым.
— Где же он? Впрочем, какой толк от беглеца? — уголки бледных губ Лии загнулись кверху. — Видишь этот кинжал, Фреда? Тролли встали лагерем вокруг Эльфхьюка. Ваш закон запрещает вам налагать на себя руки, но, если ты хочешь уйти, я с радостью помогу тебе.
— Нет, я буду ждать Скафлока, — сказала Фреда. — И потом, разве мало у нас копий и стрел? Разве мало провизии, разве не высоки стены и не крепки ворота? Разве мы не удержим замок для тех, кто, может быть, в него вернется?
Рука Лии дрогнула. Эльфиянка пристально поглядела на стройную сероглазую девушку.
— Пожалуй, — выговорила она наконец, — я начинаю понимать, что нашел в тебе Скафлок. Как бы то ни было, твой совет — совет смертного, бестолковый, как сами люди. Под силу ли женщинам удержать замок, когда их мужчины погибли?
— Можно попытаться. Мы падем, как они, в бою.
— Нет, у женщин другое оружие, — на губах Лии заиграла кривая усмешка. — Чтобы применить его, мы должны раскрыть ворота. Ты хочешь отомстить за возлюбленного?
— Конечно! Кинжалом, стрелой, если понадобится, и ядом!
— Тогда подари троллям свои поцелуи, быстрые, как стрелы, острые, как мечи, смертельные, как яд. Так поступают эльфиянки.
— Скорее уж я нарушу заповедь Того, кто над нами, и убью себя, чем соглашусь на такое! — вспыхнула девушка.
— Смертная! — презрительно фыркнула Лия и улыбнулась своей кошачьей улыбкой. — Мне, например, интересно, каковы из себя тролли. Все наше мне давным-давно приелось, а они — нечто новенькое. Когда появится наш новый повелитель, мы распахнем ворота Элъфхьюка.
Фреда упала на постель и закрыла лицо руками.
— Если ты так безнадежно глупа, — сказала Лия, — я буду рада избавиться от тебя. Завтра, когда рассветет и тролли заснут, я выпущу тебя из замка. Бери с собой все, что пожелаешь. А дальше — дело твое. Наверно, ты пристанешь к монашкам, которые воют столь противно, что божественный жених не чает, как заставить их замолчать. Будь счастлива!
Эльфиянка ушла.
Фреда долго лежала на постели, глядя перед собой невидящим взором. Ее охватило
Нет!
Она села и стиснула кулаки. Скафлок жив! Она не поверит в его смерть до тех пор, пока не поцелует холодные обескровленные губы, — тогда, если господь смилостивится, ее сердце разорвется, и она уснет вечным сном рядом с ним. Но он жив… он лежит где-нибудь, раненный, а враги разыскивают его и подбираются ближе и ближе…
Сборы не отняли много времени. Она взяла шлем и кольчугу Скафлока, топор, меч со шитом, копье, лук и полный колчан стрел. Еще, она прихватила одежду, которая надевалась под доспехи; веши показались ей никчемной грудой тряпья. Себе она подобрала легкую кольчугу из тех, что носят эльфиянки. Фреда улыбнулась своему отражению в зеркале, поправила затыльник и спрятала рыжие кудри под шлем с золотыми крыльями. Она припомнила, что Скафлоку нравился такой наряд.
Все снаряжение было выковано из металла эльфов; Фреда с сожалением отложила в сторону железное оружие — лошади Волшебной страны не выносили его.
Она засунула в мешок вяленую рыбу и другие припасы, не забыла про меха и одеяла, про швейные принадлежности и про все остальное, что могло пригодиться.
— Становлюсь потихоньку хозяйкой, — усмехнулась она.
Наконец настала очередь тех предметов, назначения которых она не знала, но думала, что Скафлоку они будут нужны: шкуры волка, выдры и орла, рунные посохи из ясеня и бука, диковинное кольцо.
Собравшись, она отправилась на поиски Лии. Та ошарашенно уставилась на новоявленную валькирию.
— Что ты задумала? — спросила эльфиянка.
— Дай мне четырех коней, — ответила Фреда, — и помоги навьючить одного из них, а потом выпусти меня из замка.
— На дворе ночь, тролли еще не спят, а наши лошади страшатся дневного света.
— Знаю, но они скачут быстрее любых других, а больше мне ничего не надо.
— Что ж, если не угодишь в лапы к троллям, то до рассвета доберешься до церкви, — фыркнула Лия. — Доспехи, может статься, защитят тебя. Но не надейся, что эльфийское золото позволит тебе жить безбедно.
— Я не брала никакого золота, и земли людей мне ни к чему. Я хочу, чтобы ты отперла северные ворота.
Лия удивленно посмотрела на девушку и пожала плечами:
— Глупая ты. Зачем тебе кости Скафлока? Впрочем, поступай как знаешь.
Выражение ее лица вдруг смягчилось, и она сказала просительно:
— Когда найдешь его, живого или мертвого, поцелуй его за Лию, ладно?
Фреда промолчала, но мысленно поклялась, что этого поцелуя Скафлок не получит.
Она покидала замок в густой снег. Ворота бесшумно распахнулись; стражники-гоблины, которым за службу была обещана свобода, пожелали ей удачи. Фреда не оглядывалась. Без Скафлока Эльфхьюк утратил для нее все свое великолепие.