Миры Роберта Хайнлайна. Книга 2
Шрифт:
Сомнительно, конечно, чтобы ей удалось провести Мэмми хоть на секунду. Та, вероятно, снисходительно чирикнула и дала Крошке покапризничать.
Дом Мэмми был ненамного меньше капитолия нашего штата, семья ее насчитывала то ли десятки, то ли сотни родственников — слово «семья» имеет здесь более широкий смысл, чем у нас. Малышей на нашем этаже не было, и я знал, что их держат подальше от нас, «страшил». Все взрослые здоровались со мной, спрашивали о здоровье и поздравляли: я только и делал, что отвечал «спасибо», «прекрасно»,
Мне показалось, что я узнал одного из своих врачей, но толком среди веганцев я мог узнать лишь Мэмми, профессора Джо и главного медика, а они нам не встретились.
Мы шли дальше. У Мэмми был типичный веганский дом — круглые мягкие пуфики в фут толщиной и фута в четыре диаметром, используемые как стулья и кровати; голый пол, чистый и пружинящий под ногами; мебель, по большей части расположенная по стенам, цветы, неожиданно встречающие тебя здесь и там, как будто на дом надвинулись джунгли.
Пройдя сквозь ряд параболических арок, мы вышли на балкон. Ограждения на нем не было, а лететь до площадки под ним — футов семьдесят пять. Я остался у стены и в который раз пожалел, что у «Оскара» нет окошка под подбородком. Крошка подошла к краю, схватилась рукой за стройный столбик и высунулась наружу.
— Иди посмотри!
— Может, ты меня подстрахуешь веревкой?
— Что, высоты испугался?
— Я ее всегда боюсь, когда не вижу, куда ступаю.
— Так возьмись за мою руку и держись за столб. Я дал ей подвести себя к столбу, затем выглянул наружу.
Передо мной лежал город в джунглях. Сочная темная зелень заполняла все пространство и так перепуталась, что я не мог отличить деревья от кустов. Местами зеленое море разбивали островки зданий — таких же больших, как то, где находились мы, или еще больших. Дорог не было видно: в городах веганцы прокладывают дороги под землей, Но многие передвигались по воздуху с помощью очень легких индивидуальных летательных аппаратов, взлетая и садясь, как птицы, на балконы, подобные тому, на котором стояли мы.
Увидел я и настоящих птиц, стройных, длиннотелых и ярко раскрашенных, с двумя парами крыльев, что казалось нелепым с точки зрения аэродинамики, но вполне, видимо, устраивало их.
— Полезем на крышу?
— А как?
— Через люк.
Наверху виднелся люк, к которому вели расположенные винтовой лестницей легкие кронштейны, которыми наши хозяева пользуются как ступеньками.
— А настоящей лестницы здесь нет?
— С другой стороны есть, но обходить долго.
— Боюсь, что эти ступеньки меня не выдержат. Да и вряд ли я пролезу в люк в «Оскаре».
— Не ной! — Крошка, как мартышка, ловко полезла вверх.
Я карабкался за ней, словно усталый медведь. Кронштейны, несмотря на кажущуюся хрупкость, оказались прочными и отверстие люка достаточно большим.
Высоко в небе сияла Вега.
Под
— Ты еще там? — спросил я на всякий случай.
— Конечно, — ответила она, — и мне этот свет смотреть не мешает. Красивый отсюда вид. Он тебе не напоминает вид Парижа с Триумфальной арки?
— Не знаю. Я ведь никогда нигде не бывал.
— Только бульваров, разумеется, здесь нет. А вот кто-то садится на нашу крышу.
Я обернулся в ту сторону, куда она показывала: ей все было видно, а мой обзор ограничивал шлем. Едва я успел повернуться — веганец был уже подле нас.
— Здравствуйте, дети!
— Привет, Мэмми, — Крошка, обняв Мэмми обеими руками, подняла ее.
— Не спеши, милая, не спеши. Дай-ка мне снять все это. — Мэмми сбросила свое летательное приспособление, сложила его, как зонтик, и повесила на руку. — Ты хорошо выглядишь, Кип.
— Я себя прекрасно чувствую, Мэмми, Вот здорово, что вы снова с нами!
— Я хотела вернуться к тому моменту, когда ты встанешь с постели. И врачи держали меня в курсе дела каждую минуту. — Она приложила мне к груди свою маленькую ручку, при этом несколько вытянувшись, и глаза ее почти доставали до стекла моего шлема. — Ты совсем здоров.
— Лучше не бывает.
— Правда, правда, Мэмми, он здоров.
— Хорошо. Ты уверяешь, что здоров. Я чувствую, что это действительно так, Крошка заверяет, что это так, и, что самое существенное, главный лечащий врач тоже считает, что ты здоров. Мы отправимся немедленно.
— Что? — удивился я. — Куда отправимся, Мэмми? Она обернулась к Крошке.
— Ты еще не сказала ему, милая?
— Ой, что вы, Мэмми, никак случая не выдавалось.
— Хорошо. — Она снова повернулась ко мне. — Милый Кип, мы должны посетить важное собрание. Будут заданы вопросы, будут выслушаны ответы, будут приняты решения. — Теперь она обращалась к нам обоим: — Готовы ли вы тронуться в путь?
— Прямо сейчас? — спросила Крошка. — Конечно, только мне надо сбегать за мадам Помпадур.
— Иди же за ней. А ты, Кип?
Я сказал Мэмми, что не помню, надел ли часы, а сквозь ткань скафандра не могу определить этого на ощупь.
— Хорошо, дети, бегите по своим комнатам, пока я вызову корабль. Возвращайтесь сюда и не задерживайтесь.
Вниз мы спустились по лестнице.
— Ты опять скрыла от меня что-то важное, Крошка?
— Вовсе нет!
— Как же, по-твоему, это называется?