Миры Роберта Хайнлайна. Книга 6
Шрифт:
От жалоб толку мало. Вас выслушают с профессиональным участием, пошлют с вами кого-нибудь из команды и опрыскают вашу каюту каким-то составом, причем я подозреваю, что состав этот просто притупляет на время ваше обоняние. Команда даже сочувствовать-то вам толком не может: они, бедняжки, давно принюхались. Они проводят на кораблях долгие годы и просто не замечают эту несравненную вонь. Кроме того, они знают,что воздух кристально чист — это показывают все корабельные приборы. Так что космонавт-профессионал просто не поймет, о каком-таком запахе вы говорите.
И к жалобам пассажиров они тоже привыкли — симулируют сочувствие и делают вид, что исправляют дело.
Я жаловаться
А дня через два мне уже казалось, что корабль основательно подвычистили, и я думать забыла о запахе. Я поняла, почему космонавты не чувствуют вони, о которой говорят пассажиры: их нервные узлы просто отсекают знакомые запахи, вроде как компьютеры у астрономов игнорируют объекты, чьи орбиты заложены в их память.
Конечно, запах не исчез. Наверное, он въедается прямо в металл и останется там, даже если металл переплавить. Слава богу, что нервная система у людей бесконечно адаптивна.
Это, похоже, не относится к моей нервной системе во время блиц-разведки «Трезубца»; добро еще, что за завтраком я ничего не пила и почти ничего не ела. Мой желудок порывался к действию, но я строго внушила ему, что сейчас не до него — мне очень хотелось осмотреть корабль и не было времени потакать слабостям, «кои суть бремя всякоей плоти».
«Трезубец», в общем и целом, недурен — в точности как на рекламных проспектах… если не считать этого ужасного запаха. Бальный зал роскошный и такой большой, что можно проследить дугу окружности (ведь наш корабль, если помните, цилиндр). И пол у него никогда не встает дыбом. Еще есть салон отдыха с видом открытого космоса, который можно заменить голубым небом с пушистыми облаками. Там уже вовсю дребезжали какие-то старые перечницы.
Обеденный салон показался мне маловат, я живо вспомнила о первых-вторых сменах и рванулась поторопить дядю Тома, а то все хорошие места разберут до нас.
В каюте его не было. Я по-быстрому заглянула во все двери и в МОЕЙ комнате обнаружила Кларка — он закрывал мой чемодан!
— Что ты тут забыл? — возмутилась я. Он обернулся и живо надел личину тупицы.
— Я посмотрел, нет ли у тебя таблеток от тошноты, — соврал он деревянным голосом.
— И для этого перерыл все мои вещи! — я потрогала его щеки — жара не было. — Нет у меня никаких таблеток. Но я знаю, где каюта врача. Если тебе плохо — давай, отведу; он тебя вдосталь ими накормит.
Он отстранился.
— Не стоит… похоже, все уже прошло.
— А теперь слушай меня, Кларк Фрайз. Если ты… Но он и не думал слушать: скользнул мимо меня в свою комнату и щелкнул замком.
Я закрыла чемодан — и тут меня осенило. Именно этот чемодан собирался досматривать инспектор, когда Кларк отмочил насчет «пыльцы блаженства».
А мой братец ничего не делает без причины. И никогда.
Причины эти могут быть совершенно непостижимыми, но стоит копнуть поглубже, и вы убедитесь, что дури там — ни на грош. Мой братец логичен, как компьютер… и такой же бесчувственный.
Теперь мне стало ясно, зачем ему понадобился скандал на таможне.
И почему я оказалась на три кило тяжелее.
Но я не знала, ЧТО он протащил в моем багаже.
И ЗАЧЕМ?
Рад видеть, Подди, что ты снова взялась за дневник. Дело, конечно, не в твоих забавных девчачьих суждениях; просто ты иногда (хоть и не часто) снабжаешь меня полезной информацией.
Если я взамен могу чем-нибудь помочь — только позови. Может, надо поднатаскать тебя по части грамматики? Твои излюбленные
Разберем, чисто теоретически, проблему робота, которого невозможно вскрыть. Пломбу ломать нельзя, тут думай не думай, а кроме головной боли ничего не надумаешь. Но анализ подсказывает, что всякий кубический или квазикубический объект имеет шесть граней. А пломба стоит лишь на одной.
Разовьем этот вывод. Квазикуб нельзя передвинуть — порвутся провода, но пол под ним можно опустить чуть не на полметра, хотя на это и уйдет целый день.
Если бы эта проблема не была чисто теоретической, я бы посоветовал вооружиться зеркалом, фонарем на длинной ручке, инструментами, приспособленными для работы под углом, и, конечно, великим терпением.
Именно его тебе вечно не хватает, Подди, — ТЕРПЕНИЯ.
Надеюсь, оно поможет тебе решить чисто теоретический вопрос насчет «пыльцы блаженства». И сделай милость, не стесняйся обращаться ко мне со своими маленькими проблемами.
Глава 5
Первые три дня каюта Кларка была заперта — я точно знаю, потому что торкалась в дверь всякий раз, когда он выходил из номера.
На четвертый день он оставил ее незапертой, причем можно было сказать наверняка, что самого его в ближайший час не будет: он записался на экскурсию по тем отсекам, куда пассажиров обычно не пускают. Меня такие экскурсии мало трогали — к этому времени я успела укомплектовать из членов экипажа личную эскортную службу «Подди-спэшэл». С дядей Томом хлопот не было — он стакнулся с любителями пинокля и все время торчал в курительном салоне.
Замки на дверях кают — не проблема для девушки, у которой есть пилка для ногтей, кусочек того, кусочек сего и свободный доступ в контору казначея, словом, для меня.
И тут обнаружилось, что возиться с замком не надо — язычок не защелкнулся. Я прикинула, что выиграю на этом минут двадцать, и выдала положенный в таких случаях вздох облегчения.
Я не собираюсь подробно описывать обыск. Надеюсь, что даже Бюро Расследований не провернуло бы его быстрее и аккуратнее, если бы располагало только голыми руками. Предмет моих поисков наверняка числился в списке вещей, запрещенных к вывозу. На Деймосе нам всем выдали по копии; я свою сохранила и выучила чуть не наизусть. Весить он должен три кило с небольшим. Кларку пришлось прятать его в багаже — значит, он большой и жесткий, иначе бы братец спрятал его на себе и хладнокровно положился бы на свою молодость, невинный вид плюс покровительство дяди Тома. И, уж конечно, он не стал бы ничего совать в мой багаж — не было гарантии, что можно будет вызволить предмет без моего ведома.
Мог он рассчитывать, что я брошусь осматривать корабль, прежде чем распакую вещи? В принципе — да, хотя я сделала это под влиянием минуты. Приходится признать, что Кларк возмутительно точно и часто предугадывает мои действия. Как противника его нельзя недооценивать. Конечно, он рисковал, но немного.
Ладно. Большое, довольно массивное и запрещенное невесть что. И все, что отвечает первым двум требованиям, может быть лишь футляром.
Итак, я взялась за дело…
Минут через десять я установила, что ОНО может быть только в одном из трех чемоданов — их я нарочно оставила напоследок. В каюте полным-полно всяких лючков, ниш, подставок и прочего, но я знала, что чистооткрыть их без специальных инструментов нельзя, я уже пробовала (в своей каюте). Я только осмотрела все это и поздравила Кларка с тем, что у него хватило ума не связываться с такими, с позволения сказать, тайниками.