Миры Роберта Хайнлайна. Книга 6
Шрифт:
Затем я проверила все явное по принципу «Похищенного письма» [4] — одежду и прочее. Книга вполне могла оказаться лишь похожей на книгу, а пиджак — на пиджак.
В итоге — минус ноль, и я взялась за чемоданы, запоминая, как сложены вещи и в каком порядке.
Первый был пуст. Может, за подкладкой и было что-нибудь, но явно не то, что я искала, да и весил он не больше обычного.
Второй — то же самое, да и третий… но в нем я нашла конверт и сунулась в него, хотя он и не походил на искомое.
4
Имеется
И тут меня взорвало. На нем значилось:
«Мисс Подкейн Фрайз, пассажиру К. К. "Трезубец". Вручить на борту корабля».
Ах, мелкая сволочь!!! Перехватывать мою почту! Я еле открыла конверт, — так меня трясло от ярости — увидела, что его уже вскрывали, и совсем взбесилась. Слава богу, письмо было на месте. Я судорожно развернула его и прочла.
Всего пять слов:
«Привет, Подди. Опять ты шпионишь».
Естественно, написано это было почерком Кларка.
Долго-долго я стояла столбом, красная как свекла и до меня доходило, что я — СНОВА — блистательно одурачена.
Три человека на всем белом свете способны заставить меня почувствовать себя дура-дурой, и двое из них — Кларк.
Позади меня кто-то кашлянул. Я резко обернулась. В дверном проеме (а ведь я защелкнула замок) стоял мой братец. Он улыбнулся и сказал:
— Привет, сестренка. Ищешь что-то? Тебе помочь? Я не стала оправдываться и просто спросила:
— Кларк Фрайз, что ты протащил на корабль в моем багаже?
Он мигом надел личину клинического идиота, которая может довести самого уравновешенного педагога до визита к психиатру.
— О чем ты, Подди?
— Ты знаешь, о чем! О контрабанде!
— А! — он просиял лицом. — Ты о тех двух кило «пыльцы блаженства»? Господи, Подди, мне бы твои заботы! Не было никакой пыльцы, я просто подшутил над этим индюком-таможенником. Я думал, до тебя дошло.
— Я говорю не о «двух кило пыльцы»! Я говорю о трех кило невесть чего, что ты спрятал в моем багаже.
Он скроил озабоченную рожу.
— Слушай, Подди, может, ты заболела?
— Удушу, ПЕРХОТЬ!!! Не ломай дурака, Кларк Фрайз! Ты все отлично понимаешь! Когда меня крутили на центрифуге, я и мой багаж потянули на три кило сверх положенного. Ну?!
Он задумчиво осмотрел меня.
— Мне не хотелось огорчать тебя, Подди, но ты, похоже, чуть пополнела. Наверное, здешняя еда слишком калорийна, а у тебя не хватает воли ограничить себя. Подумай над этим, Подди. Плохо, когда девушка не следит за фигурой.
Жаль, что в руке у меня был конверт, а не топор. Я услышала утробное рычание, поняла, что рычу это я, и тут же перестала.
— Где письмо из этого конверта?
— Да оно же у тебя в руке, — истово удивился Кларк.
— И это все? Больше там ничего не было?
— Ничего. Только пара слов от брата к своей сестричке. Я что-то не то написал? Мне казалось, они как раз подходят к такому случаю… Я же знал, что письмо вскоре
Говорить было больше не о чем. Я рванула мимо него в свою каюту, заперла дверь и разревелась…
Потом взяла себя в руки, привела в порядок лицо — я при этом обхожусь без полного комплекта чертежей — и решила впредь не говорить об этом с Кларком.
Но с кем же тогда? С Капитаном? Его я уже изучила: капитанское воображение не простирается дальше следующей точки траектории. Как сказать ему, что мой братец везет контрабандой невесть что, и хорошо бы обыскать весь корабль, ибо в каюте этой штуки нет? Не будь дурой в кубе, Подди! Во-первых, Капитан лишь посмеется над тобой, а во-вторых, маме и Па не понравится, если Кларка заловят.
Поговорить с дядей Томом? Он тоже не поверит, а если и поверит — сам пойдет к Капитану… с тем же результатом.
Я решила не тревожить дядю Тома до поры до времени. Лучше я буду держать глаза настежь, ухо востро и сама найду ответ.
Конечно, забота о грешной кларковой душе не занимала все мое время; ведь я первый раз летела на настоящем космическом корабле — то есть была на полпути к своей мечте — и мне было чем заняться и чему поучиться.
Кстати, об авторах рекламных проспектов — они стараются быть точными, но не всегда им это удается.
Вот, к примеру, фраза из роскошного буклета Линии Треугольника: «…полные романтики дни в Марсополисе, городе, древнее чем время. Экзотические ночи под стремительно летящими марсианскими лунами…»
А теперь переведем это на людской язык. Я люблю Марсополис, это мой родной город, но романтики в нем не больше, чем в бутерброде без джема. Его построили люди сравнительно недавно, построили для житья и работы, а не для романтики. Что касается развалин за городом, то, во-первых, марсиане называли свой город отнюдь не Марсополисом, а во-вторых, яйцеголовые, включая Па, закрыли от туристов все самое интересное, дабы они не царапали свои инициалы на том, что было древним городом еще в те времена, когда каменный топор считался чудо-оружием. Кроме того, эти руины не кажутся людям ни прекрасными, ни впечатляющими, ни красочными. Чтобы оценить их, нужно прочесть по-настоящему хорошую книгу с иллюстрациями, диаграммами и без зауми, например — «Путь, непохожий на наш», которую написал Па.
Теперь об экзотических ночах. На всякого, кто без крайней необходимости окажется за городом после захода солнца, следует надеть смирительную рубашку. Там ХОЛОДНО. Сама я всего лишь дважды видела Фобос и Деймос ночью и оба раза не по своей вине. Мне было не до «стремительно летящих лун», я боролась за жизнь.
Не стоит верить рекламе, когда речь идет о кораблях. Конечно, «Трезубец» — настоящий дворец, хоть присягнуть. Чудо из чудес, что такой огромный, такой роскошный и такой невероятно комфортабельный механизм способен летать (извините за выражение) в космосе.