Миры Роберта Хайнлайна. Книга 8
Шрифт:
— Зайди ко мне вечерком. Я зачислю тебя и тут же прикажу исполнять свои обязанности на том месте, которое ты сейчас занимаешь.
У Торби отвисла челюсть.
— Вы не можете так поступить со мной!
— Если ты будешь таким идиотом и не станешь слушать моих приказов, я так и сделаю, Радбек!
— Но… — Торби умолк. Спорить не имело смысла: впереди еще была уйма работы.
— Хочешь сказать что-нибудь еще? — добавил Смит.
— Э-э… нет.
— Я займусь Делакруа завтра же. Увидимся позже.
Торби дал отбой, и на душе стало еще муторнее.
Дело
Он взял из стопки верхний лист и вновь положил его обратно. Нажав клавишу, соединился с поместьем. На экране появилось лицо Леды.
— Я сегодня опять задержусь. Ты уж извини меня.
— Ну что ж, придется перенести начало обеда на более поздний час. Пускай гости развлекаются, а я присмотрю на кухне за канапе.
Торби покачал головой.
— Не надо, садитесь за стол. В крайнем случае, поужинаю прямо здесь. Может быть, даже заночую.
Леда вздохнула.
— Если, конечно, ты вообще ляжешь спать. Давай договоримся, мой милый глупыш: ты отправишься в постель не позже полуночи и встанешь не раньше шести. Обещаешь?
— Хорошо. Постараюсь.
— Уж постарайся, или будешь иметь дело со мной. Пока!
На сей раз Торби даже не прикоснулся к верхнему листу. Он просто сидел и размышлял. Хорошая девушка Леда, она даже пыталась помочь ему в делах, пока не стало ясно, что бизнес — не самая сильная ее сторона. Но Леда оказалась единственным огоньком во тьме, единственной, кто неизменно оказывал Торби поддержку. И не будь женитьба нечестным поступком со стороны гвардейца… нет, он не мог так поступить с Ледой; к тому же, она не давала ему повода думать, что она вообще хочет выйти за него. Кстати, он поступил очень некрасиво, отказавшись в последнюю минуту явиться на званый обед. И вообще в последнее время он вел себя не лучшим образом. Надо постараться быть более внимательным к девушке.
На первый взгляд все казалось таким простым: взять управление в свои руки и устроить чистку в секторе, ведущем дела с Саргоном. Но чем глубже он вникал в ситуацию, тем больше видел сложностей. Налоги… дела с налогами всегда были чертовски запутаны. Или, скажем, программа колонизации новых планет, предложенная Веганской Лигой, — откуда ему знать, стоящее ли это дело, ведь он там не бывал и ничего не видел! А если бы и побывал и посмотрел — разве это помогло бы ему? И как найти время?
Это смешно, но владелец сотен звездолетов лишен возможности взойти на борт и отправиться в космос. Может быть, через год-два…
Черт побери, но эти проклятые завещания даже и тогда не будут еще утверждены окончательно! Уже прошло два года, а суды все еще жуют эту жвачку.
Неужели вопрос о смерти родителей нельзя решить так, как это делают Торговцы?
И пока тянется это дело, он не может взяться за работу отца.
Конечно, кое-что сделать удалось. Он предоставил корпусу архивы Радбеков, тем самым прояснив некоторые
А может быть, все-таки кто-то догадывался? Порой ему казалось, что Уимсби и Брудер все знали, иногда он думал, что нет, ведь документы свидетельствовали о полной законности их деятельности… Правда, иногда их партнерами оказывались сомнительные личности. Но кто знал, что это за люди?
Торби открыл ящик стола и извлек папку, на которой не было надписи «срочно» только потому, что он вообще никогда не выпускал ее из рук. По его мнению, папка содержала самые неотложные дела компании, а может быть, и всей Галактики — даже более срочные, чем проект «Дикобраз», который представлялся делом отдаленного будущего. То, что было в этой папке, могло нанести тяжелый удар по работорговле или как минимум серьезно подорвать ее. Однако дело шло медленно, и впереди был непочатый край работы.
Слишком много дел. Бабушка любила повторять, что никогда не следует покупать больше яиц, чем влезает в корзинку. Интересно, где она выискала такое сравнение? Вольные Торговцы не покупали яиц. А у Торби скопилось множество корзин, в каждой из которых явный излишек яиц. И каждый день приносит новую корзинку.
Разумеется, в трудную минуту он мог спросить себя: «А что бы сделал на моем месте отец?». Брисби говорил так: «Я просто задаю себе вопрос: как бы поступил полковник Баслим?». Это помогало, особенно когда он вспоминал о словах судьи, который призвал его проявить осторожность в тот день, когда акции его родителей окончательно перейдут к нему:
— Никто не может обладать чем-либо единолично, и чем больше богатство человека, тем в меньшей степени оно принадлежит ему. Ты не в силах распоряжаться собственностью по своему усмотрению и не имеешь права делать глупости. Твои интересы перекрываются интересами акционеров, служащих и всего общества в целом.
Прежде чем приступить к проекту «Дикобраз», Торби мысленно обсудил это предостережение с Баслимом.
Судья был прав. Как только Торби возглавил компанию, его первым желанием было сразу же прекратить всякую деятельность Радбеков в зараженном работорговлей секторе и тем самым нанести ей сокрушительный удар. Но это было невозможно. Борясь с преступниками, нельзя наносить ущерб тысячам и миллионам честных тружеников. Здесь требовалось тонкое хирургическое вмешательство.
Именно этим Торби и пытался заниматься сейчас. Он принялся изучать содержимое безымянной папки.
В дверь просунулась голова Гарша.
— Все корпишь? Что за спешка, парень?
— Джим, где найти десяток честных людей?
— Хм… Диоген был бы счастлив найти хотя бы одного. Дай человеку больше, чем он сможет проглотить.
— Вы знаете, о чем я толкую. Мне нужны десять честных грамотных специалистов, которые могли бы возглавить представительства Радбеков на различных планетах. («И таких, против которых не возражал бы корпус», — добавил про себя юноша.)