Миры Роджера Желязны. Том 19
Шрифт:
— Хорошо.
— Что?
— Я сказал «хорошо». Что ты хочешь узнать?
— А почему ты раньше мне не отвечал?
— Ты должен был отдать мне прямой приказ. Сейчас ты это сделал в первый раз.
— Кто ты — на самом деле?
— Я был врачом, которого Морри учил в начале девятнадцатого века в Вирджинии. Меня зовут Дон Лорел. Однажды я сделал то, что ему не понравилось: начал производить и продавать запатентованное лекарство «Блифедж Лорела».
— Должно быть, оно
— Да, и нескольким лошадям.
— Я только что спас человека вопреки его воле.
— Не знаю, что и сказать тебе… Если не считать того, что я вел себя нагло и высокомерно, когда он спросил меня про «Блифедж Лорела» — и в результате превратился в транспортное средство. Возможно, тебе следует вести себя иначе.
— Спасибо за совет, — ответил я, вытаскивая из кармана монетку и подбрасывая ее в воздух. — Решка. Так я и сделаю.
Конечно, в тот же день Морри меня навестил.
— Добрый вечер, — сказал я. — Хочешь чаю?
— Дэвид, как ты мог? — укоризненно воскликнул он. — Я ведь хорошо к тебе относился, верно? Как ты мог пойти наперекор моему желанию?
— Извини, Морри, — проговорил я. — Мне просто стало жалко этого парня — он так много сделал для города. Вспомни хотя бы его программы по медицинскому страхованию! Поставил всех богатеев на место — а теперь должен был неожиданно покинуть политическую арену… Кроме того… ну, должен признаться: я встречался с его дочерью. Она и сейчас мне нравится. Вот почему я так поступил.
Он положил руку мне на плечо и сжал его.
— Дэвид, ты добрый мальчик, — заявил Морри. — Трудно винить человека за чувство сострадания, но моя работа накладывает определенные обязательства. Когда имеешь дело с моими пациентами, ты должен руководствоваться разумом, а не сердцем, понимаешь?
— Да, Морри.
— Ладно, давай выпьем по чашечке чая и поговорим о футболе.
Три дня спустя, когда я занялся уборкой по дому, зазвонил телефон. Я сразу узнал голос губернатора.
— Как вы себя чувствуете, сэр? — спросил я.
— Отлично, и я знаю, что обязан вам многим, но звоню совсем по другой причине.
Я все понял: Морри решил отомстить. Он устроил для меня испытание.
— Кому-то плохо? — спросил я.
— Да, Бетти. Пулео утверждает, что у нее те же симптомы, что у меня. Он не говорил, что моя болезнь может оказаться заразной.
— Я сейчас приеду.
— Вызвать «скорую помощь»?
— Нет.
Я повесил трубку, взял свой чемоданчик и направился к Дорелу. Пока мы ехали через парк, я рассказал ему о том, что произошло.
— Что ты собираешься делать? — спросил он.
— Ты и сам прекрасно знаешь.
— Я этого боялся.
И
— Дэвид, я запрещаю тебе это, — резко заявил крестный.
— Мне очень жаль, Морри, — ответил я и сделал укол.
Когда Бетти открыла глаза, я наклонился и поцеловал ее — и в тот же миг мне на плечо легла тяжелая рука Морри. На этот раз его пожатие было ледяным.
— Мне тоже, — сказал он.
…Потом в полнейшем молчании мы шли по тусклому коридору, а вокруг нас тени вели свой бесконечный танец. Я припоминаю, что мы двигались среди монохромных кусочков моего мира и мира Морри, под землей, среди пещер и тихих водоемов. Я понял, что мы прибыли на место, когда увидел туннель с бесконечными рядами свечей вдоль стен. Вскоре мы уже стояли в центральном гроте, где столько раз играли в шахматы и выпили множество чашек горячего шоколада.
Теперь я снова ощущал свое тело. Эхо моих шагов разносилось по пещере. И я опять почувствовал леденящую руку у себя на плече.
Тени отступили в сторону, словно кто-то отодвинул занавес.
Морри провел меня через грот, вверх по коридору, а потом вниз по узкому холодному туннелю, в котором я никогда раньше не бывал. Я был слишком горд, чтобы спрашивать, куда он ведет меня — и тем самым первым нарушить молчание.
Наконец мы остановились, он отпустил мое плечо.
Засунув руки в карманы, я взглянул туда, куда указывала его рука, но сначала не понял, на что должен смотреть.
Мы находились перед стеной, в нишах и на выступах которой стояло множество свечей. Тут только я заметил, что одна из них намного короче, чем другие, ее огонь уже начал мерцать; не вызывало сомнений, что скоро она догорит.
Решив, что свеча принадлежит Бетти, я ждал, пока невидимые слуги Морри заменят ее.
— Оно того стоило, — заявил я. — Ты ведь знаешь, я люблю ее.
Крестный повернулся и внимательно посмотрел на меня, а потом на его лицо легла печальная улыбка.
— О нет, — сказал он. — Ты думаешь, это ее свеча? Нет. Ты не понимаешь. Она будет жить. Ты об этом позаботился. Ее свеча уже в полном порядке. Это твоя свеча. Ты с самого начала не мог на многое рассчитывать. Мне очень жаль.
Я вытащил руку из кармана, протянул ее вперед и осторожно коснулся свечи.
— Хочешь сказать, что это все, что у меня осталось? Может быть, несколько минут? Ты не вмешивался из-за того, что зол на меня? Вот как обстоят дела?
— Да, — только и молвил Морри. Я облизнул губы.