Миры Роджера Желязны. Том 2
Шрифт:
Он спрашивает еще двоих: мужчину, который был в свое время старцем, в его левое запястье встроены часы, и черного карлика с рогами, копытами и хвостом козла. Но оба говорят «Нет», и он проходит мимо них, и они следуют за ним из огромной этой залы в другую, где лежит много других, в общем-то не ожидая, что их призовут на его Тысячелетний Канун в Доме Мертвых.
Человек ведет их. Он ведет вызванных им обратно если не к жизни, то к движению мертвецов, и они идут следом за ним. Они следуют за ним по
Сидит Хозяин на черном троне из полированного камня, и металлические чаши с огнем стоят слева и справа от него. На каждой из двух сотен колонн, что выстроились в ряд в высоком его Зале, сверкает, мерцает факел, искрясь и постреливая кольцами дыма, который клубами поднимается кверху, сливаясь там в серое, беспокойное облако, полностью закрывающее весь потолок.
Неподвижен Хозяин, но пристально смотрит он, как проходит по залу человек, а за спиной у него — пять тысяч мертвецов; красные глаза не отрываясь следят за его приближением.
Человек простирается у его ног и не движется, пока Хозяин не обращается к нему.
— Ты можешь приветствовать меня и встать, — раздаются слова, каждое из них — резкий всплеск среди шумного придыхания.
— Славься, Анубис, Хозяин Дома Мертвых, — говорит человек и встает.
Анубис едва заметно кивает своей черной мордой, внутри нее сверкают белоснежные клыки. Алая молния, язык, выстреливает вперед, возвращается в пасть. Тогда встает псоглавец, и соскальзывают тени с его обнаженного мужского тела.
Он поднимает левую руку, и в Зал проникает гудящий звук и разносит его слова сквозь мерцающий свет и дым.
— Вы, мертвые, — говорит он, — будете сегодня развлекаться, дабы доставить мне удовольствие. Пища и вино проникнут сквозь ваши мертвые губы, хотя вы и не почувствуете их вкус. Ими наполнятся ваши мертвые желудки, ваши мертвые ноги пустятся в пляс. Ваши мертвые уста будут произносить слова, в которых для вас не будет никакого смысла, и вы будете сжимать друг друга в объятиях безо всякого удовольствия. Вы споете для меня, если я захочу. И вы уляжетесь обратно в могилы, когда я того пожелаю.
Он поднимает правую руку.
— Пусть же празднество начнется, — говорит он и хлопает в ладоши.
И тут же между колонн проскальзывают столы, уставленные яствами и напитками, а в воздухе разливается музыка.
И, подчиняясь его приказу, шевелятся мертвые.
— Ты можешь присоединиться к ним, — говорит Анубис человеку и садится обратно на трон.
Человек подходит к ближайшему столу, что-то съедает и выпивает бокал вина. Мертвецы танцуют вокруг него, но он с ними не танцует. Они шумят, но лишены слова их всякого смысла, и он в них не вслушивается. Он наливает себе еще один бокал вина, и Анубис не отрываясь следит, как он его выпивает. Он наливает себе
Он не знает, сколько прошло времени, когда Анубис говорит:
— Слуга!
Он встает, поворачивается.
— Подойди! — говорит Анубис, и он послушно подходит.
— Можешь стоять. Ты знаешь, что сегодня за ночь?
— Да, Хозяин. Канун Тысячелетия.
— Твоего Тысячелетия. Сегодня мы празднуем годовщину. Ты отслужил мне полновесную тысячу лет здесь, в Доме Мертвых. Ты доволен?
— Да, Хозяин…
— Помнишь ли ты мое обещание?
— Да. Ты сказал, что если я верой и правдой отслужу тебе тысячу лет, ты вернешь мне мое имя. Скажешь мне, кем был я в Срединных Мирах Жизни.
— Извини, но я этого не говорил.
— Ты?..
— Я сказал, что дам тебе имя — какое-то имя; это же совсем не то.
— Но я думал…
— Какое мне дело, что ты думал. Ты хочешь имя?
— Да, Хозяин…
— …Но ты бы предпочел прежнее? К этому ты клонишь?
— Да.
— Неужто ты в самом деле думаешь, что кто-то, быть может, помнит твое имя спустя десять столетий? Полагаешь, что был достаточно важной фигурой в Срединных Мирах, чтобы кто-то записал твое имя; что оно для кого-то что-то значит?
— Не знаю.
— И все же ты хочешь его назад?
— Если дозволено будет мне получить его, Хозяин.
— Почему же? Почему ты его хочешь?
— Потому что я ничего не помню о Мирах Жизни. Мне хотелось бы узнать, кем я был, когда обитал там.
— Зачем? С какой целью?
— Мне нечего ответить, ибо я не знаю.
— Ты же знаешь, — говорит Анубис, — что из всех мертвых я полностью вернул сознание, чтобы взять на службу, только тебе. Ты, наверно, думаешь, что за этим что-то кроется?
— Я часто спрашивал себя, почему ты так поступил.
— Ну так позволь, я тебя успокою: ты — ничто. Ты был ничем. Тебя никто не помнит. Твое смертное имя ничего не значит.
Человек опускает глаза.
— Ты сомневаешься в моих словах?
— Нет, Хозяин…
— А почему?
— Потому что ты не лжешь.
— Ну так я покажу тебе это. Я стер твои воспоминания о жизни только потому, что среди мертвых они причиняли бы тебе боль. А теперь я покажу тебе, насколько ты безвестен. Здесь, в этом зале, больше пяти тысяч мертвецов — из всевозможных эпох и мест.
Анубис встает, и его голос доносится до всех присутствующих в Зале.
— Слушайте меня, слизни. Поглядите на этого человека, что стоит пред моим троном. А ты обернись-ка к ним лицом.
Человек оборачивается.
— Знай, человек, что сегодня на тебе не то тело, в котором спал ты прошлую ночь. Сейчас ты выглядишь точно так же, как и тысячу лет назад, когда вступил в Дом Мертвых.
Мои верные мертвые, найдется ли здесь среди вас кто-нибудь, кто, глядя на этого человека, узнает его? Золотая девушка делает шаг вперед.