Миры Роджера Желязны. Том 7
Шрифт:
Достигнув точки, в которой, по его мнению, он видел зверя, Билли быстро начал искать в потемках и посчитал, что обнаружил отпечаток лапы. Хотя неважно. Это что-то означало. Что, он сказать не мог.
Он идет в воде… По тропе за горами. Снадобье готово. …Это его вода, водаМиновав каньон Множества Вишен, он был уверен, что Кот в пути. Пусть будет так. Это казалось предопределенным, если не с Котом, гонящимся за ним по пятам, то как-то по-иному. Пусть будет так. Сейчас все выглядело по-другому. Мир слегка исказился, выйдя из фокуса.
Темнота, темнота. Но глаза приспособились и видели с необычайной ясностью. Он пройдет пещеру Голубого Быка. Он продолжит путь. Он на ходу съест свой паек. Он не станет отдыхать. Он создаст еще один ложный след у каньона Троп-Двойняшек. После этого скроет свое продвижение дальше — пойдет в воде.
«Иди за мной, Кот».
Ветер и вода проглатывают гром. Билли смеется, а лицо у него мокрое.
Черное колдовство поднимает меня в руке…
Третий день
Когда позвонили, что Уолтер Сендс умер, Мерси Спендер произнесла молитву. Фишер выглядел подавленным, а Мансин смотрел в окно. Железный Медведь налил чашку кофе, и очень долго никто не произносил ни слова.
— Мне просто хочется домой, — наконец сказал Фишер.
— Но мы же установили контакт с Сингером, — ответила Элизабет.
— Если вам угодно, называйте это так. Он спятил. Он… где-то в другом месте. Его разум пропускает все через фильтр первобытного символизма. Я не могу его понять и уверен, что он не сможет понять меня. Он думает, что находится глубоко под землей, шагая по какой-то древней тропе.
— Так и есть, — сказал Железный Медведь. — Он идет путем шамана.
— Что ты об этом знаешь? — фыркнул Фишер.
— Достаточно, чтобы кое-что понимать, — ответил тот. — Я снова заинтересовался индейскими делами, когда умер мой отец. Я даже вспомнил некоторые вещи, которые давным-давно забыл. Несмотря на образование и путешествия, Сингер не мыслит с совершенно современной точки зрения. По сути, он даже не мыслит как современный индеец. Он вырос почти в последний возможный период и в последнем возможном месте, где жили в окружающей среде, близкой к неолиту. Поэтому он отправился к звездам. Часть же его всегда находилась там, в этих безумных каньонах. И когда-то он был шаманом — настоящим. Несколько дней назад Сингер преднамеренно собрался вернуться к этой своей части, поскольку думал, что это ему поможет. Теперь она им овладела — после стольких-то лет сдерживания и подавления, — и возвратилась она с местью. Так я думаю. Я читал пленки о навахо с тех пор, как узнал о нем, в любую, выдавшуюся здесь свободной минуту. Они весьма отличны от других индейцев, даже
— «Нами»? — спросил Мансин с улыбкой.
— Оговорка, — ответил Железный Медведь.
— Так ты считаешь, что этот злобный инопланетный зверь гонится за сумасшедшим индейцем, — заявила Мерси. — И мы только что узнали, что власти не пойдут вслед за ними в каньоны, поскольку местность в такую погоду ведет себя слишком предательски. Похоже на то, что мы ничего не можем сделать. Даже если мы скоординируемся в качестве группового разума, зверь, по-видимому, способен очень сильно дать нам сдачи. А Сингер не в состоянии нас понять. Возможно, мы должныотправиться восвояси и позволить им разобраться между собой.
— Было бы совсем другое дело, если мы могли бы что-нибудь предпринять, — сказал Фишер, становясь рядом с Железным Медведем. — Я начинаю видеть, как ты относишься к этому парню, но какого черта? Если ты мертв, лежи и не рыпайся.
— Мы могли бы атаковать зверя, — тихо сказал Железный Медведь.
— Чертовски умно! — фыркнул Мансин. — У нас нет ключа к его разуму. Он просто отмахнется от нас, как в последний раз. Кроме того, затея с массовым разумом кажется весьма рискованной. В действительности, не слишком много было сделано в этом направлении, и стоит ли впутываться? При любом анализе прибыли и стоимости получаем очень мало при неизвестном риске.
Железный Медведь встал и направился к двери.
— В жопу ваши анализы прибыли и стоимости, — сказал он, выходя из комнаты.
Фишер рванулся было за ним, но Элизабет перехватила его взгляд.
— Пусть идет. Он раздражен. Ты же не хочешь драться с другом. Сейчас тебе ему нечего сказать.
Фишер остановился у двери.
— Я не мог дотянуться до него туда, не могу дотянуться до него сейчас, — сказал он. — Знаю, он безумен, но… Не знаю. У меня ощущение, что он может совершить нечто идиотское.
— Наподобие чего? — спросил Мансин.
— Не знаю. Просто вот так. Может, мне лучше…
— Он немного поразмыслит, — сказал Мансин, — а потом вернется и «попытается» нас во что-нибудь втянуть. Может, следует согласиться на попытку установить контакт с Сингером и заставить его направиться в какое-нибудь безопасное место, где его можно будет подобрать. Могло бы сработать.
— У меня ощущение, что это не сработает, но пока лучшего предложения я не вижу. Откуда мы узнаем, где находится надежное место?
Мансин какое-то время размышлял, потом сказал:
— Этот друг Сингера, лесничий. Желтое Облако. Он должен знать. Где распечатка с его номером?
— Ее брал Железный Медведь, — припомнила Элизабет.
— Ее нет на его кресле. Да и на столе нет.
— Ты не думаешь?..
— Железный Медведь, подожди! — послала зов Элизабет. — Мы собираемся помочь! Вернись!
Но ответа не было.
Они бросились к лестнице.