Миры Создателей. Вик и Софи
Шрифт:
– Расскажи мне, что узнал, – попросил он, проходя в мою комнату.
Я открыл ему вкладки с прочитанной ранее информацией и показал найденные фотографии. Стас потерянными глазами посмотрел на меня.
– Не верится, что это наша мама. Она здесь такая юная и… живая.
– Да, – с горечью в сердце согласился я.
– Все равно, зря ты так с ним! – сказал он тоскливо. – Я уверен, на все, что он от нас скрыл – были причины. Ты не прав, что накричал на папу сейчас. Он так подавлен!
– Опять ты его защищаешь! Когда у тебя уже откроются глаза? – нервно отбросил брошюры с информацией
– А когда откроются твои? – вопросительно посмотрел на меня брат. – Ты видишь все в одном цвете, и этот цвет – черный. А жизнь, она как радуга!
– Ой, ладно, я пошел, – отмахнулся от него я. – Иначе меня сейчас стошнит, от этих твоих конфеток мудрости.
– Подумай над этим! – крикнул мне вдогонку Стас.
Я спустился на кухню прихватить в комнату что-нибудь из еды. За столом в одиночестве сидел Лекс и пил, судя по запаху, азиатский чай с травами.
– Ооо, а вот и наш Шерлок 1 , – саркастично произнес он, заметив меня. – Накопал еще что-то? Выкладывай.
Его тон меня раздражал.
– Я лишь рассказал правду, которую отец не осмеливался открыть нам в течение двенадцати лет. Разве тебя не бесит, что он вообще ничего не рассказывает о маме, постоянно увиливает от вопросов?
– Ты лишь пытаешься восполнить свою утрату, ищешь виновных. Ты ничем не помогаешь.
– Отец не нуждается ни в чьей помощи! – пренебрежительно возразил я.
1
Шерлок Холмс – литературный персонаж, созданный А.К.Дойлем, лондонский частный сыщик, разгадывающий неразрешимые задачи.
– Ты не прав. Ты только и делаешь, что винишь его во всех бедах, в смерти мамы. Каждый раз в каждой ссоре! Только ее уже не вернешь, никто уже не сможет что-либо изменить, а отцу мы еще можем помочь, – эмоционально трактовал он.
– Я повторяю: он не нуждается ни в чьей помощи!
– Он спивается Вик, ты не замечаешь, но это так! С каждым годом все больше и больше! Мы потеряем его, и это – уже будет наша вина, – более серьезно сказал Лекс, отодвинув чашку с чаем.
– Ему я ничем не могу помочь, – сухо ответил я. – А имя и память нашей мамы я восстановить в силах.
С этими словами я покинул Лекса и вышел на крыльцо подышать свежим воздухом. На улице пахло отрезвляющей свежестью. Снег перестал стелиться и начал кое-где подтаивать, образовывая небольшие лужицы. В моей голове было столько разных мыслей, но я не мог сконцентрироваться на чем-то определенном. Меня всего будто спутывали железные цепи, и их затягивали все туже и туже, от этого становилось трудно дышать. Как будто кто-то ударил меня под дых и очень сильно, так – что я не мог вдохнуть. «Мама, как ты могла так рано уйти? Как могла оставить нас с ним? Зачем он увез нас из этого города? Зачем вернул? Почему ограждал нас от тебя все эти годы?» Как же я зол на него, но больше всего на себя, за то, что в глубине души сочувствовал ему и жалею его, ведь он мой отец! «Слышишь ли ты меня там, мама?»
Я зажал свою голову руками на уровне колен и старался
Глава II. Вик.
Гимназия
Всю ночь я не мог уснуть. Меня одолевали кошмары. В них пламя пожирало людей, отовсюду были слышны ужасные женские и детские крики. И этим пламенем был я. Я безжалостно и непрерывно убивал всех этих людей, моливших о пощаде и милосердии, а в конце всегда появлялось измученное лицо мамы, протягивающей ко мне руки. Я несколько раз просыпался в холодном поту и под утро решил совсем уже не пытаться уснуть. Открытым оставался главный вопрос – принял ли всерьез вчера мое заявление о переходе в другую гимназию отец.
В неопределенности я спустился к завтраку в столовую. Никого еще не было. Адита – наш повар и по совместительству управляющая прислугой, расставляла столовые приборы и тарелки. Я включил телевизор и просмотрел сводку новостей по одному из местных каналов. Передавали резкое похолодание в нашем районе.
– Пора готовиться к зиме? – отвлек меня Лекс, усаживаясь напротив.
– Да, довольно непривычно после тропиков слушать о заморозках, – ответил я.
– Как спалось?
– Честно, паршиво, – признался я.
– Да, я также, – устало вздохнул он.
В столовую спокойными и уверенными шагами вошел отец. Вид у него был нездоровый, казалось, он совсем не спал.
– Всем доброе утро, – низким голосом поздоровался он.
– Доброе, – ответил Лекс.
Я промолчал. Лекс с укором посмотрел на меня, изогнув бровь, но я лишь отвел взгляд в сторону. Адита подала завтрак и свежесваренный кофе. В середине нашей трапезы в столовую наконец спустился Стас и сел рядом со мной.
– Итак, раз все уже в сборе я хотел бы поговорить о вашем обучении. Все документы уже находятся в 32-й гимназии, остались лишь небольшие формальности. Как я и говорил раньше, это общеобразовательное учреждение – самое лучшее в округе, со сложной и нестандартной программой обучения.
Я крепко сжал вилку в своей руке. Волна негодования прошла по моим мышцам, но мое лицо оставалось беспристрастным. За столом воцарилась тишина. После нескольких глотков кофе, отец продолжил:
– Но если вы захотите обучаться в 6-й гимназии, я возражать не буду. Мой помощник проведет все необходимые изменения.
На лице Стаса я заметил удовлетворенную улыбку, направленную в мой адрес.
– Спасибо, папа! Мы с Виком очень хотели бы учиться в гимназии, в которой училась мама! – радушно поблагодарил отца он.