Миры за мирами
Шрифт:
— Неразумный послушник, — отвечал Тонд. — Наш господин не стремится убить Великого Оорга. Подобная вещь просто невозможна. Ты не знаком с тайным учением. Твоё невежество умножает страх, а страх подавляет просвещённость.
Тельвос ощутил, как под башмаками задрожала гора. Холодный ветер жалил его лицо и шею, там, где шерстяные одежды оставляли кожу неприкрытой. Он не чувствовал мороза, но всё равно трясся.
— Пожалуйста, просвети меня, брат, — попросил Тельвос.
Прочие монахи стояли вокруг Магистра, будто каменные столпы. Они покорили самих себя и свою смертность. Они были готовы.
Тонд
Тонд собирался сказать: — Возрадуйся, брат, ибо смерть уже здесь. — Вместо этого высочайшая гора яростно затряслась, когда кулак Оорга ударил её в бок. Всех монахов, кроме Магистра, сдули вылетевшие из пасти Оорга ужасающие ветры и смели их с горы, словно песчинки.
Магистр плавал в воздухе, со скрещёнными ногами и воздетыми руками, выдыхая последние слоги своей древней мудрости. Оорг поднял другой кулак для окончательного удара, но так и не опустил его. Высочайшая гора раскололась на части, раскрошилась в пыль, и земля затряслась, как во время прибытия Оорга. На вымокших континентах раскрылись огромные пропасти и расщелины и туда хлынули океаны, послав в небеса громадные струи пара, когда встретились с земной магмой.
Последний живой монах Ордена Вечных Ветров плавал в сфере спокойствия, устойчивом, но ничтожном островке материи, в то время как мир разлетался на части. Нахлынула звёздная бездна, сменив изорванное небо. Когда погибла планета, Оорг опрокинулся навзничь, рухнув в космос где фрагменты его лунного яйца ещё вращались на орбите. Он ярился в беззвучной пустоте и кидался кусками луны в далёкие звёзды.
Первичный космический холод затушил оставшийся жар земли. Жидкие пламёна земных недр застыли и рассыпались в безвоздушной бездне, создав цепь беспорядочных астероидов, разлетевшихся во все уголки бесконечности.
Магистр недвижимо восседал в пузыре святого сияния и наблюдал.
Ядро земли оказалось серебристой сферой, почти столь же большой, как была луна. Оно раскололось и в пустоту выплыла тусклая форма. Грациозные руки и ноги распрямились и серебристая голова глянула вверх расплавленными глазами.
Невеста Оорга проплыла через пустоту к своему супругу. Положив ему на плечо колоссальную мерцающую руку, она остановила его стремительный безумный полёт. Они парили, как планетоиды-близнецы, встретившиеся среди туманности и кометы плясали вокруг их голов, когда они заключили друг друга в объятия. Свет их бессмертной любви взорвался новорождённым солнцем.
Исчезающий Магистр улыбнулся и кивнул.
Оорг не будет одинок.
Слёзы Элохимов
Когда Элохимы пришли в Долину Священных Костей, то увидели лежащие разбросанными грудами тела великанов. Здесь, среди разрытых и разграбленных гробниц их предков,
Сумерки разливались по небу, словно кровь гигантов. Два десятка убитых громадин гнили среди осквернённых костей своих пращуров. Моргая серебряными глазами от отвратительного смрада, Элохимы рыдали, когда шли среди гигантских трупов. Тучи мух и стервятников бежали от блеска их ярких щитов и доспехов.
Вход в долину мерцал походными кострами людей, тремя объединёнными воинствами южных дикарей, победившими в девятидневной битве. Пока те сражались, Элохимы наблюдали с небес, не допуская и мысли, что такие хилые и недолговечные существа смогут уничтожить остатки народа Горного Бога. С безрассудной отвагой и отчаянной решимостью, люди истребили каждого великана, как рой жалящих насекомых мог бы истребить льва. Они погибали во множестве, но торжествовали в своей собственной смертности, насмехались над смертью, протыкая копьями великаньи сердца, пронзая бронзовыми клинками мозги, что превышали размером их самих.
Так сражались люди и так погибли великаны.
С сухими глазами взирали на это Элохимы со своих мест у престола Горного Бога. Теперь они шли среди окровавленных мертвецов, свободно проливая слёзы.
Силы победителей смешались в единое войско и сжигали своих мёртвых в огромных кострищах. Этой ночью они поглощали баррели пива, которое обитатели лагеря принесли на поле битвы. Они тысячами собирались у громадного шатра своего короля. Крепкая выпивка заставляла забыть боль от ран, когда они распевали древние песни доблести, воздавая честь своим погибшим. Великая победа потребовала свою цену. Но самые сильные и здоровые воины выжили, чтобы посвятить свои жизни тому, кого они теперь звали Верховным Королём.
В огромном лагере ревело празднество. Группа кухарей раздавала миски тушёной баранины, сваренной в большом, словно котёл, великаньем черепе. Мужчины радостно следовали на зов блудливых девиц, которые скользили среди палаток, одну за одной складывая монеты в свои кошели. В грандиозном безрассудстве победы никто не услышал слабый рожок дозорного, когда тот известил о прибытии Элохимов.
— Завтра — объявил Верховный Король своему кругу капитанов, — мы разграбим глубочайшую из древних гробниц. — Капитаны приветствовали своего повелителя, подняв кубки и глотая притупляющее их чувства пиво. — Золото и самоцветы, зарытые здесь в древние времена, позволят нам основать вечную человеческую империю. Верховное Королевство встанет над всеми прочими. — Воины ещё раз собрались приветствовать повелителя, но необычные сверкающие цвета, затмили свет факела в шатре и привлекли их внимание.
Сверкающие Элохимы вошли в шатёр, дюжина гибких и высоких фигур. Они на голову возвышались над людьми, но великанами не были. Они выглядели изящно и красиво, тогда как великаны — ужасно и безобразно. Их остроконечные уши скрывались под вычурными шлемами. Их глаза блестели, словно звёзды из-под воды, быть может, из-за сверкающих слёз.
Элохимы стояли перед повелителем людей, бессловесные и сверкающие, тихие, словно лунные лучи. Все взгляды обратились к ярким фигурам и Верховный Король поднял пенную чашу.