Миряне
Шрифт:
Дальше я поколдовал над оконным стеклом. С ним работалось намного проще. На мебель же временно плюнул. Главное снаружи ратуши всё было, как и прежде, как в мирное время. В кабинет заглянул Федот.
— Ну как он, живой? — стрелец кивнул головой в сторону бурмистра.
— Скажем так, целый, — пробубнил я, — завтра бы похоронить, а то испортится.
— Это что получается в Житомире никого из властей не осталось? — Федотий Федотович почесал затылок.
— Мы же вольный город в конце концов, — кисло усмехнулся я, — подходи через час ко мне в контору, побеседуем, в узком кругу, как жить дальше.
— Васю-то зачем? — удивился старшина.
— А сам как думаешь, кем бы ты был без неё? — ответил я вопросом на вопрос.
— Ну, так-то это да, но да, — махнул рукой Федот.
Прогрохотав каблуками по пустому коридору, кто-то пронёсся в нашу сторону. Затем в комнате появился рядовой стрелец житомирского полка.
— Старшой, — козырнул он, — народ на улице вновь волнуется, желает видеть живого бурмистра.
— Открывай окно, — сказал я ему, — сейчас мы народу ручкой помашем, помогайте.
Я выразительно посмотрел на хорошо сохранившейся труп главы городской администрации.
Глава 25
Свежий ветер с Каменки безуспешно разгонял пропитанный спиртными парами, гнилью и запахом немытых человеческих тел воздух дешёвых портовых кабаков. Уже третий день в них шло практически круглосуточное гулянье. В кои-то веки бандиты разных городских группировок были при деньгах и в состоянии временного перемирия. Грубо говоря, пили за одним столом и таскали в номера одних и тех же проституток. Вот и сейчас солнце было ещё высоко, а бедные музыканты уже содрали в кровь свои пальцы, играя одни и те же бесконечные плясовые мелодии. Лишь в «Пенной кружке», за дальним столиком сидели понурые грузчики бригадира Семёна. Ведь второй день к речному порту не пристало ни одно судно. Более того сегодня отчалили последние торговые ушкуи, на которых хоть как-то можно было подзаработать.
К Семёну и его парням подрулил навеселе Кутеп Шило, который был правой рукой одного из криминальных авторитетов Фомки Шрама.
— Держи петушка, Сёма, — бандит протянул свою руку грузчику, — чё мужики, всем по пиву? Эй, халдей двадцать кружек сюда за мой счёт! — крикнул Кутеп в сторону барной стойки.
— Да не тушуйтесь мужики! — голосил он, вальяжно развалившись, когда пенный напиток появился на столе, — завтра ближе к вечеру есть работа.
— Кутеп, за пиво тебе спасибо, но ты же знаешь, мы не по этому делу, — пробасил бригадир портовых грузчиков.
— Завтра, — заржал Шило, — как раз работа будет по твоему профилю. Князь наш Игорь Всехренович с бабами своими улетел в столицу, а кто за вещичками его приглядит? Вот мы их и перенесём из белого города сюда к нам на сохранение. От вас только и потребуется, что мебель на телегу перегрузить. Заплатим по высшей категории!
— Разве это не воровство? — вяло возразил Семён.
— Это, — ещё сильнее загоготал Кутеп, — экспроприация экспроприаторов, слышал такие слова? Короче говоря, грабь награбленное!
Грузчики между собой тихо зашушукались, пока бригадир, который не хотел ничего грабить, думал, как повежливей отделаться от вора и бандита.
— Сёма, ну чё верное дело, жрать то что-то надо, — зашептал ему в ухо один из подручных, — когда эта катавасия прекратится не
— Вы мне мужики вот на что ответьте, — продолжал налегать Шило, — вы хоть раз видели, чтобы Игорь Всежопович хоть день работал? Так почему он имеет хоромы белокаменные, а мы здесь в грязном сарае со шлюхами сидим? Почему он пьёт лучшее вино, а мы эту пенную кислятину? Скажите мне, чем Игорь Всекакович заслужил своё богатство?
— Да мне плевать, чем он это заслужил! — Семён хлопнул кулаком по столу, — когда придёт срок, и мы перед всеми Святыми предстанем, я хочу сам для себя знать, что ничего в этой жизни не украл! В общем, решайте мужики сами.
Бригадир грузчиков поднялся из-за стола, ещё раз бросил взгляд на своих бывших соратников. Ему вдруг невыносимо стало здесь душно, и захотелось просто выбежать на свежий речной воздух.
— А мы не чужое берём! — Кутеп Шило тоже вскочил, — мы своё кровное возвращаем! А кому не нравиться справедливость могут проваливать! Да, мужики?
Грузчики, может быть, и хотели, крикнуть — да, но стыдливо отворачивали глаза, вспоминая, сколько совместно, бригадой, было пролито пота.
— Бывайте, — пробурчал бригадир и пошёл на выход.
— Ну что гульнём перед завтрашним днём? — захохотал Кутеп, потому что одним грузчиком больше, одним меньше, это просто неважная статистическая погрешность, — девочки сегодня тоже за мой счёт! Давай накатили по одной!
Бандит протянул кружку с пенным напитком вперёд и ему дружно ответили новые подельники.
Семён был настолько зол и обескуражен произошедшим, что шёл какое-то время, не разбирая дороги. И не заметил, как кто-то сбоку тихо подбежал и сунул что-то железное и длинное в бок, прямо под сердце. Стальная игла больно обожгла всё тело, а дальше стало очень легко и безмятежно. Семён в детстве часто летал во сне, над Каменкой, над лесом, над белым городом, вот и сейчас он полетел.
* * *
Торговый дом «Рога и копыта» к неудовольствию некоторых покупателей новомодного кофейного напитка закрылся сегодня раньше времени. Что там происходило за закрытыми ставнями, разглядеть было решительно не возможно. На двери же висело объявление: «Грузим апельсины бочками, в связи, с чем приносим свои извинения. Администрация ТД». Непонятная надпись смущала и отпугивала некоторых грамотных горожан, так как апельсины ещё не созрели. А безграмотные довольствовались простым объяснением закрыто, потому что закрыто.
Я принёс все имеющиеся в хозяйстве керосинки, и выставил две лампы на прилавок и одну на центральный столик, чтобы в салоне магазина было как можно светлее. Благо с нефтью, или как его здесь называли с «земляным маслом» проблем не было, за что отдельная благодарность моим случайно открывшимся волшебным способностям. На столе кроме привычного уже кофе были бутерброды с ветчиной, салом и копчёной рыбой. На четырёх стульях сидели Федот с Василисой, лесовица Иримэ и коренастик Ханарр, я же стоял, навалившись на прилавок с кружкой капучино в руках. Почему-то мне всегда лучше думалось стоя. А сейчас как никогда требовалось быстро и продуктивно соображать, потому что от этого зависели все наши жизни.