Мишень
Шрифт:
— В гости, говоришь… Знаете, братишки-сестренки, я вообще не уверен, что там, — Олег мотнул головой в сторону пятиэтажки, — что-что есть. Декорация…
— Реконструкция? — предположил Стас. — Только кому и зачем оно понадобилось?
— Не знаю, — медленно проговорил Олег, продолжая оглядываться. — Такое у меня чувство, что это нам — нам всем — тут что-то понадобилось… Каждый ведь что-то свое углядел? А вот зачем мы здесь — ей-богу, не скажу. Знаю только, что там, в домах, пустота полная. Пустая оболочка, понимаете?.. Да нет, я и сам не очень-то понимаю… Пошли отсюда, — горько вздохнув, заключил он.
Из
На душе тоже было как-то пасмурно. Не то чтобы, оказавшись во дворике, он ощутил острый приступ ностальгии по прежним беззаботным временам… Но в голове раз за разом прокручивалась фраза Джейн о том, что здесь очень легко свернуть не туда. А нет ли у вас, дражайший Олег Николаевич, ощущения, что вы уже очень давно не туда свернули и перли себе, не задумываясь, какой-то непонятной, невесть кем проторенной колеей? И только сейчас, получив здоровенного пинка, начали нащупывать какую-то иную дорогу, даже примерно не представляя, в какую сторону двигаться?..
Джейн потянула его за рукав и взглядом указала куда-то вправо. Олег настолько ушел в свои мысли, что и не сообразил сразу: что-то неправильно. Ну да, посреди мокрого пожухлого скверика нелепо, как шиш, торчало на редкость странное трехэтажное здание с колоннами, ротондой, конструктивистской башенкой-пристройкой, полукруглым ампирным балкончиком и громадным застекленным окном-витриной в первом этаже. Вполне себе ублюдочное смешение стилей, и смотрится по-дурацки… Только приглядевшись, Олег врубился наконец, что витрина ярко освещена, а над входом переливается синим и золотым неразборчивая неоновая надпись. Посреди пустого, брошенного (а то и вовсе никогда не заселенного) города смотрелось это сооружение вполне себе глючно. Что ж, похоже, сюда и шли…
Во всяком случае, когда он свернул к золотисто-синей вывеске, возражений не последовало. Однако Олег буквально спиной чувствовал — напряглись ребята, не знают, чего ждать. Уж больно эта штуковина смахивает на ломтик сыра в большой и пыльной мышеловке… Впрочем, ловушки, как правило, маскируют тщательней. И по крайней мере, это строение к новоявленной хунте никакого отношения не имеет — а это, знаете ли, уже не так и мало.
Уже подойдя почти вплотную, Олег наконец догадался, что перед ним гостиница. Не какая-нибудь утилитарная ночлежка с клопами и волглым бельем — отель представительского класса, наверняка с дорогущими люксами, кожаными мебелями и навороченной кухней. Во всяком случае, рослый мордатый швейцар с бакенбардами, в шитой золотым галуном униформе, именно на такие мысли и наводил. Вот как попрут нас сейчас отсюда, усмехнулся про себя Олег. Потому как без смокингов пущать никого не велено…
Швейцар, однако, вместо того чтобы попереть всю честную компанию к чертовой матери, согнулся в полупоклоне и распахнул дверь с невозмутимостью английского дворецкого.
— Ничему
— Да, са-ар, — на южный манер протянул Джордж, скаля зубы. — Конечно, са-ар…
Олег подмигнул ему, расправил плечи и вообще подобрался, насколько позволяли рюкзак и мокрая, обвисшая форма — и прошествовал мимо швейцара, ограничившись минимальнейшим из вежливых кивков.
Холл соответствовал. В отличие от внешней эклектики этого сооружения — никакой показной роскоши, никакой аляповатости, все строго, стильно — и однозначно умопомрачительно дорого. Стенные панели — судя по всему, из мореного дуба, натертый до блеска темный паркет… Кожаные диванчики у стен — массивные, добротные, без легкомысленной вычурности, какая-то растительность в тяжелых лепных вазах — не многочисленная, но явно экзотическая. Слева, за массивной резной дверью, угадывался вход в ресторан. Так и разит тут громадным баблом, с неудовольствием подумал Олег. И он сам, и группа в промокшей, помятой и продымленной полевой форме и с рюкзаками смотрелись тут уместно, как павиан на дипломатическом приеме. Он обратил внимание на то, что кобура на бедре Джейн расстегнута, но решил не придавать пока этому значения.
Правда, и хлюст в белом фраке за конторкой портье не очень-то с окружающей обстановкой монтировался. Прилизанный какой-то, вертлявый, он, на взгляд Олега — по крайней мере, на первый — лучше смотрелся бы в фешенебельном борделе с уклоном в экзотику… Впрочем, дела это не меняло: сейчас, судя по всему, предстояло от всей этой респектабельности достойно отказаться, прикопавшись к чему-нибудь. Уж в том, что их капиталов — вернее, того, что Стас выцыганил у барышни в кофеюшнике — не хватит даже дождь в холле переждать, сомневаться не приходилось.
Однако, когда Олег, со всей доступной элегантностью плюхнув на пол рюкзак, приблизился к конторке, хлюст расплылся в самой доброжелательной улыбке, демонстрируя ряд золотых коронок:
— Добрейшего дня, Олег Николаевич! — Голос у него оказался под стать: поставленный, но малость надтреснутый, с легкой, как у заезженной пластинки, хрипотцой. — К вашему прибытию все уже подготовлено.
— Простите? — нахмурился Олег.
— Для вас и ваших коллег забронированы номера — по вашему выбору. Собственно, весь третий этаж нашего отеля в вашем распоряжении. Согласно полученным указаниям, ваш кредит неограничен. Осмелюсь рекомендовать вам ресторан при нашем отеле — о, кухня любой страны мира к вашим услугам…
— Я подумаю, — величественно кивнул Олег. Ничему не удивляться, напомнил он себе. — Кстати, от кого получены указания?
— О!.. — тип в белом фраке воздел палец. — Весьма, весьма значительные персоны.
— Вы имеете в виду кого-то со второго этажа? — сумрачно усмехнулся Олег.
Хлюст вежливо рассмеялся:
— Ну конечно же нет… Полагаю, эти персоны дадут о себе знать с ближайшей почтой. А пока — не желаете ли отдохнуть с дороги?
— Желаем, — небрежно обронил Олег. Хлюста, безусловно, имело смысл потрошить на предмет информации, но уж больно дурацкой выглядела сама ситуация. Не жизнь, зараза, а театр абсурда!.. И на что именно этого деятеля следует колоть, он вот так, с ходу, не представлял.