Мишень
Шрифт:
Вот и вся охота за Незнакомкой. Никакого результата. Ноль. Нет. Меньше, чем ноль. То самое ничто, которым я жил до того момента, как приехал сюда. Кто бы мог подумать? Я изначально знал, что все будет так. Сейчас мне нужно было поохотиться, потом — вернуться домой и как следует выспаться. А потом сказать Киллиану, что я хочу вернуться в Отдел Науки. И пусть все будет так, как раньше. Кто знает, может, я даже обзаведусь очередным подопечным-темным эльфом. Темная наука в разы увлекательнее светлой. Конечно, оттуда нужно будет время от времени выбираться,
— Что пялишься, сучонок? — прохладно поинтересовалась Дана, приподняв бровь. — Не видишь? Дама развлекается.
— Вот как. Где же твой корибант? Или сегодня ты решила остановить свой выбор на вампире, одном из прихвостней главы клана? Или еще не определилась и ждешь, кто преподнесет тебе подарок подороже?
Дана, уже было вернувшаяся к созерцанию виски в своем бокале, снова повернулась ко мне. На ее губах появилась улыбка, а в глазах промелькнуло выражение, о котором я сказал бы «вызов». Какое знакомое ощущение: один легкий толчок — и снежный ком, казавшийся таким большим, почти неподъемным, падает с горы и летит вниз.
— А я-то думала, что ты пошел охотиться, Винсент.
— Кажется, я не так давно предлагал тебе поохотиться со мной.
— А ты уверен, что я не составлю конкуренцию Незнакомке, пьяной смертной или вакханке?
— Я уверен в том, что если ты сейчас же не поднимешься и не пойдешь со мной, то я вытащу тебя из этого клуба за волосы. И, поверь мне, я это сделаю.
Дана, напустив на себя смиренный вид, слезла с высокого табурета, взяла меня под руку, и мы направились к выходу.
— А как же Киллиан? — спросила она, когда мы продрались сквозь толпу танцующих и оказались на улице — там было холодно, но спасительно тихо.
Самый идиотский в двух мирах вопрос — и настолько же неуместный.
— Это то, что тебя сейчас волнует, Дана. Киллиан. Да?
— Ну да. — Она рассеянно накрутила на палец прядь волос. — Мы не сказали ему, что ушли. А вдруг он нас потеряет? А вдруг он решит, что с нами что-то случилось?
— А если я скажу, что сейчас мне плевать на Киллиана? И даже если сейчас я и думаю о чем-то, то он в этом списке находится на последнем месте?
Дана сжалась, и я почувствовал, что она дрожит.
— Я скажу, что ты чертовски пугаешь меня, Винсент. Не знаю, что с тобой случилось, но ты явно не в себе.
— Не ты ли говорила, что я превратился в вампира? Помнишь, что я ответил? Возможно, что ты права.
— Прекрати, Винсент. Это не смешно. Ты правда меня пугаешь.
Я погладил ее по щеке и убрал растрепавшиеся волосы за ухо.
— А что если так? Когда-то тебе это нравилось.
— Когда-то ты делал это потому, что я тебя об этом просила, но теперь все иначе! — Я взял ее за руки, и Дана попыталась вырваться, но безуспешно. — Я серьезно, Винсент! Если хочешь поохотиться — поохотимся, я не против, но не надо на меня смотреть так, будто… будто…
— Тебе не холодно? Давай найдем место потеплее.
Мы обогнули здание клуба и вошли в один из небольших павильонов. Сейчас он
— Подумать только. Напугать Вавилонянку Дану не так уж и сложно. Так что? Поговорим про Киллиана? Или обсудим что-нибудь еще?
Она набрала в легкие воздуха для того, чтобы ответить, но я прижал ее к стене, лишив возможности двигаться.
— Винсент, хватит. — Я видел, как ее зрачки расширяются в полумраке. — А если кто-нибудь придет?
— Тебя смущают случайные зрители? Когда ты успела стать такой скромницей? — Дана по-прежнему отбивалась, но уже не так усердно, и эмоциональный запах тоже не обманывал: к страху примешивалось кое-что еще. Не такое сладкое, но не менее знакомое. Предвкушение. — Может, позовем кого-нибудь? Того же Киллиана, например?
— Мерзавец! — прошипела она мне в самое ухо. — Сейчас я покажу тебе такого Киллиана, что ты вспомнишь имя своего создателя!
Настенные часы в моей спальне мерно тикали, стрелки продолжали свой привычный круг, за окном слышались отдаленные голоса прохожих — самых ранних пташек — а мы с Даной все лежали, обнявшись, и боялись сдвинуться с места. Казалось, стоит пошевелиться — и прекрасный сон закончится, превратится в реальность, в обман, и останется только собирать осколки.
— А где Эмили? — спросила Дана шепотом, уткнувшись мне в шею.
— Уехала на пару дней к Амиру.
— То есть, я смогу провести у тебя еще сутки?
— Да.
— А что мы будем делать, Винсент?
— То же, что делали до этого. Сутки. А потом — еще сутки. И еще.
Дана села, обхватила себя руками за плечи и зябко поежилась.
— Так нельзя. Мне скоро уезжать.
— Нет. Ты никуда не поедешь.
— Почему это?
— Потому что я так хочу.
Она завернулась в одеяло и снова легла рядом.
— Я не могу оставаться здесь только потому, что ты так хочешь, Винсент.
— Еще как можешь. Дана, ты согласна разделить со мной вечную жизнь?
Ответом мне был звук, похожий то ли на смешок, то ли на стон.
— Ты и правда сошел с ума, сучонок. Ты хоть понимаешь, что несешь? За пять тысяч лет еще ни один каратель не произносил клятву предназначения дважды. Каратель! Да я же не в Ордене, идиот! Нас не удержат никакие клятвы!
— Не думал, что карателей держат вместе только клятвы. А как же единение тел и душ? Любовь? Общий долг?
Дана в сердцах ударила кулаком подушку.
— То есть, ты мне отказываешь? — задал очередной вопрос я.
— Я не могу так, Винсент.
— Должно быть, твой невинный флирт зашел слишком далеко, верно? Ты приехала для того, чтобы поиграть, но и не ожидала, что все окажется так серьезно? Что же. Уезжай. Так будет лучше. Я напишу тебе письмо — как тогда. Письмо, которое ты не прочтешь. Почему бы и нет, Дана. Мы попробовали. Не получилось. Кто виноват в том, что я так серьезно воспринял второй шанс?