Мишка и Трубочист

Агата Озолс

– Хорошо.

А потом Мих поставил у камина небольшой столик, и они занялись сервировкой. На его кухне Мишель нашла множество нужных вещей: и праздничные салфетки, и красивую посуду, чем, признаться, очень удивила трубочиста.

– Ты не знал, что у тебя есть новогодний сервиз? – спросила она, разглядывая фарфоровые тарелки, расписанные еловыми ветками и рождественскими колокольчиками.

– Я забыл, – признался Михаэль. – Давно не пользовался этой посудой.

– А где ты собирался встречать Новый год?

– С друзьями.

–

Я поломала тебе планы? – расстроенно спросила Мишель.

– Не было никаких особенных планов, – сознался Мих. – Просто собирался пойти к друзьям.

– Тогда надо, наверное, их предупредить, что ты не придёшь, – она немного растерялась.

Михаэль смотрел на ее и улыбался.

– Если у тебя изменились планы, – добавила Мишель.

– Надо, – согласился он. – Я сейчас. Ты не видела мой телефон?

Мих вышел из кухни в поисках мобильного, а Мишель задумалась. Она, все же, помешала его планам. Это плохо. А вот то, что Михаэль с легкостью отказался от них, чтобы встретить Новый год в ее компании, это хорошо. И Мишель не будет переживать о неизвестных ей людях, пусть даже его друзьях. Трубочист достаточно взрослый, чтобы самому решать – с кем ему проводить свое время.

Михаэль быстро вернулся.

– Какие бокалы нам нужны?

– Для шампанского, – ответила Мишель. – Если оно у нас есть.

– Найдется.

Новогодний стол, а вернее сказать, столик, был накрыт в гостиной у камина, и радовал глаз праздничной сервировкой.

– А мы пойдем на Радушную площадь? – спросила Мишель, любуясь на всю эту красоту.

– Ты хочешь уйти дома, на холод, чтобы потолкаться на площади в толпе туристов? Даже не попробовав ничего из того, что сама приготовила?

Мих старался говорить серьезно, но его выдавали смеющиеся глаза.

– Хочу, – решительно ответила Мишель и уточнила: – Уйти на площадь. И я все уже пробовала. Когда готовишь, приходится снимать пробу.

Михаэль посмотрел на часы.

– Тогда у меня к тебе предложение: давай сядем и проводим старый год, а потом пойдем гулять. Я, признаться, ужасно голоден.

– Ты не обедал? – спросила Мишель.

– Нет. Только кофе выпил утром.

Она с трудом подавила в себе желание спросить, что же помешало Михаэлю пообедать. То, что она ничего не знала о своем новоявленном любовнике, начинало слегка раздражать.

– Я редко ем днем, – пояснил трубочист.

– Очень много работы?

– Ты даже не представляешь. Море.

– Неужели в Таллинне столько каминов?

– А при чем здесь камины?

– Ты же трубочист, – напомнила ему Мишель.

– Ты серьезно в это поверила? – рассмеялся Михаэль.

– Да, – озадаченно ответила Мишель. – А что, это не так?

– Нет.

– Тогда что ты делал на Ратушной площади в костюме трубочиста? Морочил голову людям?

– Почему сразу морочил? Может, это мое хобби? – лукаво спросил Мих.

– Обманывать людей? Есть такое хобби? – обиженно уточнила Мишель.

Узнав,

что Михаэль ненастоящий трубочист, она расстроилась. Еще бы, ведь получается, что желание, которое она загадала, никогда теперь не сбудется. А Мишель уже начала верить, что все в ее жизни может измениться. И непременно к лучшему. Это ведь Новый год!

– Ты расстроилась от того, что я не трубочист? – удивился Михаэль. – Но почему?

– Ничего я не расстроилась.

Мишель не хотела ему ничего объяснять. Как это вообще можно объяснить другому человеку? Да еще мужчине? Разве он поймет, если она расскажет, почему ей так жизненно важно изменить свою жизнь?

– Тогда зачем ты нарядился трубочистом?

– Поспорил, – ответил Михаэль.

– С кем? И на что?

– С другом, – коротко ответил мнимый трубочист. – Только не спрашивай о предмете спора, неловко рассказывать.

– Ты меня интригуешь.

– И все-таки, почему ты расстроилась?

– Неловко рассказывать, – повторила Мишель его слова.

– А если я догадаюсь?

– Тогда догадывайся про себя, ладно? Мне, и в правду, неловко.

Мих согласно кивнул.

– Чем будем провожать старый год? Виски, коньяк, вино?

– А можно мне чая? Я не очень хочу пить алкоголь.

– Тебе все можно, – ответил Михаэль, и в ответ на ее потрясенный взгляд пояснил: – После твоего эпического появления на моем пороге с сумками полными домашней еды.

– Тогда сделай мне чай.

– Черный? С лимоном?

– Да.

Михаэль взял с дивана пару ярких подушек и бросил их около столика.

– Устраивайся, – предложил радушно. – Я пока сделаю нам чай.

– Ты тоже будешь чай? Тебе вовсе необязательно. Ты можешь выпить виски.

– Нет, я хочу составить тебе компанию.

Чай, приготовленный трубочистом, был именно таким, какой любила Мишель – крепким и горячим. И лимон он порезал, как надо – толстыми дольками.

– Вот сахара у меня нет, – сказал Мих, ставя на скатерть чайные чашки. – Зато где-то есть бельгийский шоколад.

Но Мишель не хотела сладкого. Она поморщилась, отрицательно мотнула головой, показывая, что не хочет шоколад, и потянулась к заварочному чайнику. Михаэль успел опередить ее.

– Я поухаживаю за тобой. Тысячу лет не ухаживал за красивой женщиной.

– Все некрасивые попадались? – усмехнулась Мишель.

– Никакие не попадались, если честно.

Мишель сделала глоток свежезаваренного ароматного чая и, наблюдая за Михаэлем из-под ресниц, подумала, что с такой внешностью ему нет нужны ухаживать за женщинами. Они сами за ним ухаживают. Даже, наверное, в очередь становятся, чтобы чаю ему налить, не говоря уже обо всем остальном.

– А твои друзья не против того, что ты не придешь? – спросила Мишель.

Честно говоря, ее интересовали не столько друзья, сколько подруги. Но ведь прямо спрашивать неудобно. Или удобно? Особенно учитывая, что они были близки.