Мисс Чудо
Шрифт:
Он знал, что женщинам свойственно говорить одно, а подразумевать другое, и, как правило, неприятное. Поэтому Алистер напрягся.
Но тут он заметил, как мисс Олдридж убрала за ухо непослушную прядь.
Такой жест может сделать женщина после того, как разделась и распустила волосы, или подняв утром голову с подушки, или после того, как занималась любовью.
Но уж никак не за обеденным столом. Она должна была выйти к ужину надлежащим образом причесанная и одетая.
Алистер попытался переключить внимание на еду, но у него пропал аппетит.
Ее отец, разумеется, ничего не замечал, а продолжал есть с довольным выражением лица. Его счастье, что он мог ходить пешком и лазить по горам, потому что этот ботаник ел за двоих крупных мужиков.
Незадолго до конца ужина мистер Олдридж стал рассказывать об опытах с тюльпанами. Наконец мисс Олдридж покинула столовую, оставив мужчин наслаждаться портвейном, и Алистер вздохнул спокойнее.
Он сосредоточился и начал излагать свои соображения относительно проекта строительства канала.
Пока он говорил, мистер Олдридж пристально рассматривал подсвечник. Однако кое-что он, видимо, все же слышал и, когда Алистер закончил, сказал:
— Ну что ж, я вас понял, но, видите ли, все это очень сложно.
— Строительство канала — дело непростое, — согласился Алистер. — Когда приходится использовать чужую земельную собственность, надо учитывать все пожелания другой стороны и компенсировать неудобства.
— Да, — произнес мистер Олдридж, — это очень похоже на эксперимент с тюльпанами. Если их не удобрить костной мукой, они не дадут семян. Это описано у Бредли, но Миллер поставил аналогичный опыт. Не каждое издание «Словаря садовода» содержит сведения о них. Я одолжу вам свой экземпляр, так что прочтете об этом сами.
Высказавшись таким довольно странным образом, мистер Олдридж предложил присоединиться к Мирабель, которая ждала их в библиотеке.
Алистер хотел извиниться и откланяться, пора было возвращаться в гостиницу. Но мистер Олдридж сказал:
— Вы должны переночевать у нас, не следует отправляться в путь в темноте. По этой дороге, как это ни печально, трудно проехать даже при свете дня.
«Да, — хотел сказать Алистер, — и именно по этой причине вам необходим канал!»
В таком настроении ему, разумеется, лучше ретироваться.
Он должен хорошенько поразмыслить, а для этого необходимо уехать отсюда. Подальше от мисс Олдридж, чтобы ничто его не отвлекало.
Дела здесь обстояли совсем не так, как предполагали они с Горди. В чем именно заключалась проблема, Алистер не смог бы сказать. В данный момент он знал лишь, что мистер и мисс Олдридж обладают способностью выводить его из себя, что, как обычно говорил Горди, нелегко сделать.
Алистер не был легко возбудимым. Его эмоциональные всплески касались женщин, а нервы у него были крепкие, пожалуй, даже слишком.
Но в настоящее время у Алистера были налицо угрожающие признаки того, что нервы у него сдают.
Но даже если бы нервы были крепкие по-прежнему, остаться здесь на ночь он не мог. Он целый день не менял
Алистер был вынужден переносить подобные лишения на поле боя, потому что у него не было выбора. Но Олдридж-Холл не поле боя. По крайней мере пока.
Поэтому некоторое время спустя, отказавшись от предложенного мистером Олдриджем экипажа, Алистер, несмотря на снег и дождь, отправился верхом в Мэтлок-Бат.
Мирабель узнала об отъезде мистера Карсингтона, когда он был уже в пути.
Ее отец сообщил ей эту новость, не скрывая смущения.
— Он так торопился, что его невозможно было уговорить. Мирабель взглянула в окно.
— Идет снег с дождем, — сказала она. — Просто не верится, что ты позволил сыну лорда Харгейта уехать в такую погоду верхом в Мэтлок-Бат.
— Возможно, ты права, — сказал он. — Возможно, мне следовало позвать самых крепких лакеев, чтобы утихомирить его, даже привязать. Поскольку другого способа не было.
— Почему ты не послал за мной? Отец нахмурился.
— Просто не пришло в голову, о чем я очень сожалею. Дело в том, что он мне напомнил о кактусе, и я стал размышлять о том, что пучки колючек, возможно, могли бы служить репродуктивной цепи, хотя обычно это объясняется… Постой, детка, ты куда?
— Конечно, я поеду следом за ним. Иначе либо он сломает шею, либо лошадь сломает ноги, либо случится и то и другое. Силы небесные! Сын герцога. Сын герцога Харгейта! Прославленный герой Ватерлоо. Раненный при исполнении долга. Даже подумать страшно! Ах, папа, ты когда-нибудь доведешь меня до отчаяния. Человек отправляется на верную смерть, а ты размышляешь о колючках на кактусе.
— Но, дорогая, очень важно… Мирабель, не дослушав, выбежала из холла.
Несколько минут спустя Мирабель, сев верхом на неказистого, но ловкого и спокойного мерина, исчезла в ночи. Она догнала Алистера сразу за воротами парка. Мокрый снег сменился ледяным дождем.
— Мистер Карсингтон! — крикнула мисс Олдридж, уверенная в том, что это не кто иной, как Алистер. Впрочем, кто еще это мог быть?
Он остановился.
— Мисс Олдридж? — повернувшись, сказал он. Лица его в темноте не было видно. — Что вы здесь делаете? С вами все в порядке?
— Вам следует немедленно вернуться, — заявила она.
— Вы, должно быть, сошли с ума, — сказал он.
— Вы не в Лондоне. Следующий дом в миле отсюда. В такую погоду вам потребуется не менее двух часов, чтобы добраться до Мэтлок-Бата, — и это при условии, что не произойдет несчастного случая.
— Мне необходимо вернуться в гостиницу, — сказал он. — А вас я умоляю отправиться домой. Вы можете простудиться и умереть.
— Я нахожусь в нескольких минутах езды от горячего камина. А вот вы действительно можете простудиться и умереть. Что мы тогда скажем вашему отцу?