Мисс Кис. Ночь длинных хвостов
Шрифт:
– Я считаю, это будет идеальная награда для вас, – заявил Эрпонц, улыбнулся и подмигнул Масе. – Второй приз благотворительный. В том городе, где живет победитель, будет построен приют для животных.
Ах, как прыгнула на месте Мася, зашипел Ричи и снисходительно фыркнула Разлука.
В самолете эта красотка занялась своим мехом, попутно делая упражнения на мимику. Она сказала, что это полезно «для морщин». Поправлять ее и говорить, что «от морщин», Ричи не стал, иначе весь перелет так и слушал бы всякую всячину про операции, кремы и мази, а он хотел насладиться близким соседством с Масей.
Однако его
Котектив не заметил, как его вестибулярный аппарат, укачанный воздушными ямами, тихо отдал ему команду спать. Он даже не предполагал, что в этот момент одна хвостатая особа крутилась в своей переноске, закусив острыми клыками прелестную губку.
Ричи, ах, Ричи! Такой уверенный, сильный, самостоятельный и такой потерянный, когда речь зашла о родословной. А как трогательно дрогнул усик на его мордашке, стоило ей спросить его полное имя.
Нет-нет, кошке вовсе не хотелось его унизить или оскорбить. Она и не представляла тогда, во что выльется этот невинный вопрос.
С тех пор много молока утекло. Ричи уже стал для нее главным котом в жизни. Рядом с ним ей хотелось засыпать и просыпаться, его когтеточку она готова была поставить у себя в доме. Ради Ричи она прихорашивалась и тщательно вылизывалась. При виде его хвост ее начинал предательски подрагивать от возбуждения и нетерпения.
И вот уж правда, не все кошке масленица. Мася стала замечать моменты охлаждений в их отношениях. В клубе, например, он горделиво удалился, стоило появиться этому мажору Сержу с отвратительными желтоватыми клыками и дурацкими манерами. А тот, как назло, ринулся намурлыкивать комплименты по-французски. Тем вечером Ричи был холоден и закрыт. Он ни разу не потерся щекой о ее щеку, так и сидел на расстоянии вытянутого хвоста, весь такой натянутый, прямо как веревочка с бумажкой.
А как он встрепенулся, когда появился великий Эрпонц. Его хвост сразу задрожал.
Ах, Ричи-Ричи, где же разгадка твоей тайны?
Глава девятая,
в которой группа впервые оказывается на вражеской территории
Прага встретила наших героев теплым летним дождем, возней аппетитных раскормленных голубей на карнизах и черепичных крышах, шумом шин на мостовой узких улочек, запахами кофе, светлого душистого пива, вепрева колена, жаренного на вертеле, сдобных булочек, штруделей, миндального печенья и радостными хлопотами утра выходного дня.
Отель, в котором расположились конкурсанты, стоял в самом центре города, неподалеку от Староместской площади. От ворот этого замка шли две дороги. Они обвивались вокруг большой клумбы с цветами и каким-то животным, сформированным садовником из кустов, и соединялись перед фасадом.
– Типичная французская готика эпохи Возрождения, – сказала с умным
– Типичная? – недоверчиво переспросила Мася.
Замок и в самом деле производил странное впечатление. Несмотря на ясное утро, зелень и бабочек, порхающих вокруг, от здания веяло чем-то мистическим, загадочным и даже угрожающим. Он был обнесен зубчатой стеной с башнями. Самая большая из них напоминала цилиндр, стоявший в центре замка, сохранила навесные бойницы парапета и была увенчана вычурной крышей. Вид торжественный и давящий.
– Ты это чувствуешь? – спросила Мася и прижалась к Ричи.
– О чем ты? – уточнил Ричард, хотя сразу понял ее.
– Такой замок говорит всем, кто к нему приближается: «Стой! Дальше может пройти только друг!»
Стрельчатые окна, узкие бойницы, витые чугунные решетки. Честно говоря, замок выглядел не очень-то дружелюбно.
– Почему в этой главной башне такие маленькие окна? – поинтересовалась Разлука.
– Не окна, а бойницы для стрельбы. А башня такая называется донжон. – Ричи попытался изобразить французский прононс и свою осведомленность.
– Для какой стрельбы? – Разлука округлила свои красивые глазки-бойницы.
– Да ведь все замки раньше строились только для обороны, – поддержала разговор Мася. – Они были совершенно некомфортны – плохая циркуляция воздуха, постоянная сырость. Это потом окна застеклили, ковры постелили и флориста пригласили.
– А все лестницы строились по часовой стрелке, чтобы оборонявшиеся имели преимущество перед нападавшими, – опять показал свою ученость Ричард.
Разлука передернула шкуркой.
– Ну, все, мой герой, хватит! Если замок внутри так же мрачен, а в холле стоят лошади на случай осады, то я немедленно улетаю домой! – Она решительно направилась вслед за своим двуногим.
Эта гостиница была первой точкой регистрации и перевалочным пунктом, из которого все участники выставки переезжали в другие отели. Потому здесь наблюдалось огромное скопление усатых и хвостатых всех пород и видов.
Сквозь стеклянные двери Ричи мог рассмотреть множество напыщенных котов и кошечек, приехавших сюда вместе со своими двуногими питомцами. Пафосные персы, почтенные ангорские, развязные бобтейлы, поджарые азиаты, загадочные сфинксы – самые разные коты всех мастей и пород, прибывшие в столицу Чехии со всех уголков мира. Одни развлекались салонными разговорами, другие наблюдали за происходящим из просторных переносок, третьи жеманно вылизывались, четвертые делали вид, что спят, мол, чихать мы на всех вас хотели.
«Снобы», – подумал Ричи и почувствовал, что Мася тоже напряглась.
Уловив замешательство своих спутников, Эрпонц откашлялся так, словно проглотил муху, и вальяжно проговорил:
– Итак, мои дорогие, прошу сохранять достоинство. Западные аристократы могут показаться вам кроткими и изнеженными существами. Но только дайте слабину, и они разорвут вас на клочки. В переносном, само собой, смысле. – Кот скорчил куртуазную благосклонную гримасу и скомандовал: – За мной!
Во главе российской делегации шествовал суперкот Эрпонц, гордо развернувший грудь. За ним, подражая его грации, слегка подпрыгивала на пружинящих лапках Разлука. Далее шла Мася, державшаяся скромно, но с достоинством, свойственным ей. Замыкал шествие Ричард.