Мисс Неугомонность

Нефёдова Алёна

– Ты оглохла?

Да.

Мне однозначно стоило бы держаться подальше и от этого невыносимого засранца, и от того места, где он безвылазно обитает.

Но, увы и ах.

Это теперь моя новая работа. Да, да. Уже два месяца я работаю директором съемочной площадки в новом реалити-шоу, которое называется «Адские Механики». А все съемки ведутся в том самом «Гараже Монстров», где обитают и работают братья Рика – все десять человек плюс еще и Алеена.

И, пожалуйста, не надо меня поздравлять с высокой должностью и сумасшедшим

карьерным взлетом. Вы просто не знаете, каково это – занимать подобную позицию.

– Мари! Какого бракованного поршня ты отложила встречу с поставщиком после обеда? У нас закончилась краска! Что мы сегодня будем делать с прогрунтованными вчера деталями?

– Мелкая, ты расписание на сегодня не вывешивала еще? Нам с Ноа куда?

– Эй, драконяша, присмотри за Рози десять минут, мы с Али в аптеку за углом быстро сгоняем.

– Мисс Дюпре, из приемной господина Картинга просят вас обязательно позвонить сегодня в 14:00.

– Мари, детка, я совсем забыл отправить твои последние сметы на утверждение в офис. Но я исправлюсь. И вот, посмотри, какую чудесную шапочку я тебе купил на Рождество!

Кстати об одежде! Надо залезть и почистить страницу Саважа в Инсте. Задолбали эти горячие фанатки, присылающие фотки своих трусиков и сисек. Вот что за дуры, а? Ну на хрена ему твое нижнее белье и верхнее хозяйство, если его интересуют только железяки.

Проверено.

Я столько раз пыталась обратить внимание Кевина на свои верхние, ну, не сказать, чтобы девяносто, конечно. Но я считаю, что лучше честный натуральный «В», чем силиконовый «F». И, между прочим, парни меня поддерживают. Это я про натуральность.

Сама слышала, как они говорили, что то, что на первый взгляд радует, собственно, в руках ваще не айс. Как будто мячики теннисные в руке перекатываешь. А еще они светятся. Пипец, светятся! А, с другой стороны, если совсем не намного, буквально на полразмерчика, то, может, и не очень заметно будет?

Я покачала головой, бессмысленно пялясь в монитор. Надо что-то срочно делать с сиська… ой, с этой сметой, иначе экономисты не пропустят ее, и наш следующий эпизод придется срочно переделывать. А если я скажу об этом Саважу…

– Что со сметой?

Ну вот, накаркала.

– Э-э-э, ожидаю подтверждения. Буквально с минуты на минуту.

– Не задерживай. Как только ответят, сразу информируй меня. Там очень сложные для изготовления детали. Их надо запускать в процесс первыми, иначе сорвем график.

Не смотри на его губы, Мари! Не смотри!

– Что? Чего уставилась? Я где-то испачкался?

Слушай, подруга, ну неужели ты не можешь хотя бы взглядом изобразить ненависть и презрение? Что ты, как мороженка, опять лужицей растекаешься перед ним?

– Никак нет, сэр! Сэр, с вашим лицом все в полном порядке, сэр! Чего не скажешь о ваших манерах, сэр! Сэр Невежа, сэр!

– Да о своих позаботься, пуделек гавкучий!

– Для этого надо избавиться от главного раздражающего фактора, сэр!

Разрешите исполнять? – И, не дожидаясь ответа придурка, вскинула воображаемую базуку на плечо, типа целясь в него.

– Тьфу на тебя, чума рыжая! – И в который раз вышел от меня, сопровождаемый грохотом входной двери. Которую сам же потом чинить и будет.

Я показала захлопнутой двери язык и тяжело вздохнула. Эх. Насколько я была рада за Алеену и Рика, настолько же я была… нет, не то чтобы опечалена, а, скорее, потеряла практически всякую надежду обрести нечто подобное для себя.

Мы ведь все немножко эгоисты, верно?

Мы можем совершенно искренне радоваться за друзей и близких, но все равно будем жалобно вопрошать: «Боже? А чем я-то хуже? А когда мне? Почему не мне это?»

Особенно когда то, чего ты так страстно желаешь, находится на расстоянии вытянутой руки, но не желает, мать его, даваться в эти самые вытянутые, протянутые, растопыренные руки, готовые сграбастать и утащить. В нору. Свою темную кроличью нору. А там связать, заклеить поганый рот скотчем и оседлать, чтобы…

Вот что это за мысли, а?

Господи, лучше бы той проклятой вечеринке никогда и не случаться, жилось бы мне тогда куда как спокойнее, без бессмысленных мечтаний об одном железном хамовитом дровосеке, которой только в свои же железки и влюблен. Проверено.

Хотя… не факт.

Потому что безобразие в моих голове и теле начали происходить еще до нее.

***

Все началось с того дня, когда я увидела этого придурка в первый раз. Мы с Алееной рискнули сунуться в тот самый «необычный район», чтобы, по словам подруги, «вернуть одолженную на время одежду этого прекрасного человека», а на самом деле просто для того, чтобы она смогла еще раз встретиться с тем, кто запал ей в душу – уж не знаю, по какой причине. Даже предполагать не хочу!

То ли мы выбрали неудачное время, то ли просто мысль была не айс, но мы умудрились засветиться перед криминальными элементами, которыми изобиловал тот райончик.

А этот дуболом, прости господи, не придумал ничего лучше, как выставить нас… своими подружками! Подружками на одну ночь! И в качестве доказательства поцеловал меня прилюдно!

Хам!

Подлец!

Негодяй!

Мерзавец!

Всего десять секунд поцелуя!

Неужели нельзя было подольше?

Хотя бы двадцать?

Ну, чтобы я как следует распробовала его вкус – кофе и какая-то карамельная сладость. Пончики? Серьезно? Вот этот злобный дровосек любит пончики?

Ну, поцеловал и поцеловал. Подумаешь! Но ведь при каждой нашей очередной встрече он буквально нарывался! Грубил, обзывался, хамил, вечно в чем-то подозревал! Меня!!! Мари Дюпре! Да я! Да я с такими людьми работала! Да мне такое доверяли – от семейных секретов до счетов с деньгами! А он меня подозревал! И в чем?

Ха-ха три раза!

В некоем интересе к себе, дуболомному!