Мисс Никто
Шрифт:
Осень спокойно пояснил, натягивая джинсы:
— Подорвался на мине. Я отдельно, ноги где-то отдельно. Даже в чем-то рад был — не сдаваться фейри. Лежал, смотрел на облака и не умирал, вот сволочизм-то. Парни успели наложить магжгуты. А потом, когда сдались, фейри жизнь спасли — очень хотели именно живым получить «Генерала»…
Он застегнул джинсы и постарался выпрямиться:
— Ники, я готов к новым подвигам…
Она подняла свою куртку с земли и накинула ему на голые плечи, благо, что он сейчас был даже ниже её — слишком сутулился.
— Сиди и наслаждайся жизнью, пока я буду
— Ники, надень куртку — мне она не нужна.
— Ты ранен, тебе необходимо тепло. Так что это не обсуждается. И… — она поправила воротник куртки, — мне надо работать.
— Только не полыхни на полдолины, хорошо? — сдался Осень.
— Хорошо, — согласилась Ник, она всегда была покладистая. — Вечно вы меня во всяких могучестях подозреваете.
— Ник… Я же шутил. Иногда я вспоминаю про чувство юмора — честно.
Она нагло показала ему язык и пошла к одному из лучей гексаграммы, тому самому, что начинался на берегу. Ник чуть волновалась за Осень — не хотелось его нервировать, но без крови могильник не утихомирить. Она бросила украдкой взгляд на замершего бледного парня, такого смешного и обманчиво хрупкого сейчас в спадающих джинсах и куртке. Только вот зубы у хрупкого парня острые, и совесть хорошо развита. Ник прикусила губу — надо рисковать. Она отворила кровь на запястье и напоила ею гексаграмму — кровь сама разнесется по лучам. Слышно было, как заскрежетал зубами Осень — недокормленный, отчаянно нуждавшийся в крови, но стоявший прочно на ногах — не бежал к ней, не рвался, не летел, в прыжке сворачивая Ник голову. Осень — человек. Мир изменился. Это просто лорды закостенели так, не способны слышать мир.
Она потянулась магией и активировала свой кинжал. Наноботы, лишенные хозяев, отозвались на её призыв.
Могильник застонал десятком голосов — они не были готовы уходить без боя.
Ивы зашумели, хоть ветра не было. Они стонали и жаловались на боль, а потом из-под земли вырвался огонь, полыхая на полнеба, легко вылетая за пределы гексаграммы и затапливая всю долину. Кажется, он рванул даже вверх по Границе. И как бы не за неё.
Осень в таком-то отчаянном прыжке подмял Ник под себя, прикрывая своим телом от волны жара, летевшей над рекой.
— Каждый раз все круче и круче, Ники… — прошептал он ей прямо в ухо, заставляя сжиматься от непрошенной щекотки.
— Я не… Это не я, точно.
Осень осторожно присел, стаскивая и бросая в сторону дымившуюся куртку, а ведь она была заговорена от огня. Вдоль берега, покуда хватало глаз, горели и плакали ивы. Огонь по корням несся под землей, пока не выгорит вся пропитавшаяся болью ткачей ива.
Ники, разглядывая громадные языки пламени, вздохнула:
— Слушай, а какие у ив корни?
— А это важно?
— Наверное.
— Полагаю, что общие — кустовые ивы же побегами размножаются.
— Вот то-то и оно…
— Ага, — не более осмысленно подтвердил Осень. — А скажут — это все ты…
Ник прикрыла глаза.
— Я задала стандартную глубину защиты. Кажется, ошиблась. Так что это точно я.
Стало жарко и светло, как днем. Кожу тянуло. Таял снег, тек весенними ручейками, шипел, испарялся… Ник встала, подставляя плечо Осени. Тот на миг прижал её к себе, словно
— Ники, я сам, хорошо?
Пламя летело вверх, дым клубился разъяренными душами, не желая покидать этот мир. Ивы горели и не сгорали. Гнев питал их, и пока его весь не вытянет из земли, из костей, из памяти погибших от чужих напуганных рук, они не сгорят. Наноботы вообще не горят.
— Посмотри на это с другой стороны — премия за выход к курганам твоя. И парням больше не рисковать.
Она покаянно качнула головой:
— Наверное.
Осень продолжал утешать:
— Выиграешь Эми на аукционе, и уедешь из этого дурдома, Ник. Будешь свободна, живи там, где никто не знает мисс Никто.
Глава 18. Стая
Вдалеке раздался странный шум, выбивающийся из гула пламени и треска падающих деревьев. Осень нахмурился, его пальцы сжались в кулаки — кажется, он опознал звук. А потом и Ник разобрала мерный топот лап. Она развернулась, не понимая, как стая… Как Лин… Как они все же оказались тут. Шли по их следам? Точнее даже летели вдоль реки — ходили мышцы под лощеными шкурами, лапы мощно загребали снег, отбрасывая его назад, горели алым отблеском пожара глаза. Магия колыхнулась в сердце Ник — тянуло мускусом, миндалем и чуть-чуть сандалом. Лин, неожиданно Жердь и Утес.
Ник сглотнула — зрелище было великолепно: три огромных, разных оборотня, но двигались слажено, как единое целое. Лин впереди — самый крупный, может, даже выше Ник в холке, матерый зверь с густой золотистой шерстью в еле видимую черную полоску. Гривы у него не было, зато нет и опасности перегрева, он сильнее, быстрее и выносливее любого льва, слишком быстро спекающегося в беге из-за гривы. Длинный хвост, огромные лапы, и все это великолепие не нужно никому из оборотней и оборотниц — психи, как есть. Разве можно не любоваться такой мощью и статью? Рядом с ним даже Жердь, сильный тигр, был задохликом. Про Утеса, снежного ирбиса, можно было вообще молчать: под пузом пройдет — Лин его и не заметит.
Осень прикоснулся к локтю Ник и мягко потянул на себя. Голос его был напряжен.
— Ники, только не бойся. Я смогу тебя защитить.
Ник обернулась на него непонимающе и сделала шаг навстречу стае.
— Лин! Утес, Жердь… Рогатые орки, зачем так рисковали, продираясь через пламя?!
Лин в длинном прыжке, сильно опережая стаю, приземлился перед Ник, тут же приподнимаясь на задние ла… Ноги. Чертовски развитые ноги в жгутах мышц. Лин был сложен ладно, очень пропорционально, плотно, но без лишней тяжести в мышцах. Разворот плеч, широкая грудная клетка, плоский живот, эээ…
Ник спешно подала свой шарф — неловко любоваться не своим мужчиной. Только шарф не спас её — с боков от Лина тут же встали Утес и Жердь. Тот не даром получил такой позывной — длинный, мосластый, кости толстые, крепкие, а мышц всего ничего, если сравнивать с тем же Утесом.
Линдро, с трудом овладевая голосом — тот же Жердь пока еще был способен только утробно рычать, несмотря на уже человеческий вид, сказал:
— Ник. Прошу. Отойди от Джонса.
— Что? — не поняла его Ник. Она ожидала что угодно, но не этого.