Миссис По

Каллен Линн

– Расскажите, как вы написали «Кота в сапогах».

– Это было несколько лет назад, – сказала я. – Я читала моим детям сказки Шарля Перро…

– О, так у вас есть дети? Сколько им лет? Это мальчики или девочки? И сколько их?

– Девочки. Эллен скоро будет семь, а Мэй Винсент – мы зовем ее Винни – почти пять.

– О! Какая прелесть! Нам с Эдди до смерти хочется детей! Я хочу, чтоб ими наполнился весь дом.

– Для начала нам нужно обзавестись домом, – сказал мистер По, переворачивая страницы.

– Мне очень нравится сельская местность! –

заявила миссис По. – Мы только что вернулись с прелестной фермы с видом на реку. Там были и сады, и коровы, и цыплятки, но, к сожалению, нам нужно жить неподалеку от редакции Эдди. Я так скучаю по прекрасному свежему воздуху! Вы не находите, что городской воздух вреден вашим дочерям?

Я едва успевала за ходом ее мысли.

– Воздух тут лучше, чем в Лондоне.

– Так вы жили в Лондоне?

– Мои девочки родились там.

– Я хочу жить в Лондоне! Я хочу жить в Париже! – Она выпятила нижнюю губку. – Но Эдди не позволяет. – Не дожидаясь ответа, она сменила тему: – Откуда вы родом?

– Из Бостона.

Мистер По поднял взгляд от книги, а взгляд его жены забегал с меня на него:

– Эдди, ты знал об этом? Эдди ведь тоже оттуда. Неудивительно, что вы ему нравитесь.

Значит, я «нравлюсь» мистеру По?

– Я только родился там, – холодно сказал он. – Я совсем не помню этого города.

– Еще кофе? – спросила миссис Клемм. Она устремилась вперед с кофейником, и я заметила на ее капоре следы от утюга, такие же, как на скатерти.

– Так замечательно, что вы пишете детские сказки, – сказала миссис По. – Я хочу, чтоб Эдди тоже начал, когда у нас появятся дети. Я не позволю читать им эти его страшные истории, они до смерти напугают бедных малюток. Вы, наверно, думаете, что Эдди просто ужасен, но это не так. Правда же, Эдди?

Он не ответил.

– Вы много читаете по-французски, миссис Осгуд? – спросила миссис По.

Я уцепилась за возможность связать этот вопрос с оборвавшейся нитью разговора о Перро.

– Иногда. Я перевела «Кота в сапогах», хотя, конечно, добавила многое от себя.

– Эдди поступает так же, – сказала миссис По с хвастливыми нотками в голосе. – Он берет немецкие и французские сюжеты и переделывает их на свой лад.

– На самом деле, – сказал мистер По, – они сильнее всего меня вдохновляют.

– Его рассказы – самые лучшие. Лучше, чем у всех остальных. – И миссис По с вызовом посмотрела на меня.

– Да, – сказала я, – уверена, так оно и есть.

Мистер По нахмурился.

– Еще немного кофе? – воскликнула миссис Клемм.

– Эдди учит меня французскому, – заявила миссис По. – Он сказал, что я говорю как парижанка. Может быть, у вас есть какие-то книги на этом языке, которые вы могли бы мне порекомендовать?

Она адресовала мне выжидательную улыбку и вдруг зашлась в кашле. Я откинулась на спинку дивана, воспитанно попивая кофе, а она кашляла вначале в ладошку, а потом в платок, который мистер По выудил из недр своего сюртука. Кошка спрыгнула с дивана. Миссис Клемм убеждала дочь выпить горячего кофе и, когда та не смогла этого сделать, вскочила, принесла

из задней комнаты флакон и налила в ложку микстуру. Но миссис По не могла остановиться, даже чтобы принять лекарство. Мистер По растирал узкую спину жены, а та кашляла и кашляла, и каждый приступ все сильнее сжимал ее легкие, пока кожа вокруг губ и носа не посинела.

– Может, ее надо вывести на воздух? – беспомощно спросила я.

– Виргиния! – жалобно блеяла миссис Клемм, проливая лекарство из ложки. – Дыши! Дыши!

Миссис По еще некоторое время заходилась в беззвучных конвульсиях, пока, наконец, все не прекратилось. Мистер По поддерживал ее, и его лицо было искажено страхом.

Миссис По, прислонившись к мужу, слабо улыбнулась.

– Извините меня, – шепнула она мне.

Взгляд мой метнулся к выпавшему из ее руки платку. В центре его было влажное малиновое пятно размером с монетку.

От страха по коже побежали мурашки.

– Я должна оставить вас, чтоб вы могли отдохнуть, – сказала я.

– Нет, – прошептала она, отстранившись от мистера По. Миссис Клемм тем временем закутывала дочь в свою собственную шаль. – Останьтесь. Пожалуйста.

Я коснулась ее руки.

– Я зайду в другой раз.

– Обещаете?

– Да. Конечно, обещаю.

Миссис Клемм неохотно освободила меня от подноса, чтоб я смогла встать с дивана. Миссис По распрощалась со мной, чуть не плача, и снова опустилась на диван.

Мистер По вышел со мной на крыльцо и прикрыл за нами входную дверь.

– Спасибо, что зашли к нам, – тихо сказал он.

– Мне это было в удовольствие, – ответила я.

– Вы не понимаете, как много ваш приход значит для моей жены.

Я вдруг посочувствовала этому человеку. Его хрупкая молодая жена казалась такой больной и беспомощной, и я вновь удивилась, почему он, человек со средствами, не отвезет супругу в более подходящий для ее больных легких климат, хотя явно не чает в ней души. Я начала понимать, что мистер По вовсе не так богат, как я думала.

– Я тоже была рада прийти. Надеюсь, вашей жене скоро станет лучше.

Он промолчал, и это молчание сказало мне о его тревоге больше, чем любые слова.

Ветер трепал его черные волосы, блестящие в свете бледного мартовского солнца. Я вдруг осознала, как он красив, как благороден в своей сдержанности. Его душа была застегнута на все пуговицы так же, как и его сюртук, казалось, он чувствовал: если хоть на миг расслабиться, все, кто от него зависит, пойдут ко дну.

– Еще раз спасибо за кофе.

– Могу я проследить, чтоб вы благополучно взяли кэб? – спросил он.

– Боюсь, для этого вы недостаточно тепло одеты. И в любом случае, я собиралась пройтись. Тут недалеко. – Я не стала упоминать, что у меня просто нет свободных денег, чтоб нанять экипаж.

– Я хотел бы немного подышать воздухом. Вы не будете возражать, если я составлю вам компанию?

– А разве вы не нужны миссис По?

На его лице не отразилось никаких чувств.

– Вероятнее всего, она уже спит. Ее матушка о ней позаботится.