Миссис По
Шрифт:
Миссис По смотрела на тротуар, будто выбирая между несколькими приглашениями.
В этот миг к нашей группе подошла полная женщина в эпицентре взрыва сине-зеленого переливчатого шелка, с долговязым краснолицым мужем.
– Мистер По? – робко спросила она.
Тот ждал.
– Мистер По, мы самые преданные ваши поклонники. Я… мы так любим «Ворона»! Могу я спросить вас, не согласитесь ли вы сказать «Никогда»? Своим голосом?
– Я никогда не говорю чужим голосом, – сказал мистер По.
– Пожалуйста, извините моего мужа
Рот женщины округлился в букве «О».
– Так вы – супруга мистера По?
Миссис По изящно протянула ей руку:
– Я – Виргиния По.
Женщина, казалось, вот-вот лопнет от восторга.
– Миссис По! Какая честь с вами познакомиться! Вы, должно быть, очень гордитесь мужем.
Внимание действовало на миссис По, будто сладкий яд.
– Я им действительно горжусь.
Мистер По слегка улыбнулся.
– Возможно, мадам, вам будет интересно встретиться еще с одной из сияющих в Нью-Йорке звезд.
– С другой звездой? – ахнула женщина. – Но с вами никто не может сравниться, вы – величайший из всех!
Преподобный Гризвольд, который тихо кипел от злости, смягчился и гордо повернулся к женщине, выжидая.
Мистер По коснулся моего локтя.
– Это миссис Френсис Осгуд.
Смутившись от нахальства этого хода, я, тем не менее, вежливо кивнула. Женщина чуть подалась назад, чтобы посмотреть на меня.
– О! Я вас знаю?
– Миссис Осгуд известна всем, у кого есть вкус, – сказал мистер По.
– Кажется, я о вас слышала, – запинаясь, проговорила женщина.
Муж слегка похлопал ее по плечу:
– Пойдем, дорогая, пусть эти добрые люди насладятся прогулкой.
– Эдди, – сказала миссис По, как только эта пара удалилась, – я бы хотела пойти домой.
Слегка нахмурившись, он обернулся к ней.
– Как тебе угодно.
– Вам тоже надо бы вернуться, – сказал преподобный Гризвольд, – раз уж приезжает ваш муж.
Мистер По уставился на меня, а девочки подняли ко мне восторженно-удивленные личики.
Ненавидя преподобного Гризвольда, я взяла их за руки.
– Нам пора. До свидания, мистер и миссис По, – сказала я. – До свидания, миссис Клемм. – В смятении расставшись с ними, я отстранила преподобного Гризвольда и повернула к дому.
Большую часть обратного пути я пыталась обуздать свой гнев и объясняла дочерям, что преподобный Гризвольд просто перепутал. На самом деле, сказала я, у меня нет пока вестей от их отца, но они совсем-совсем не должны из-за этого расстраиваться, потому что это может означать только одно: у него много работы, которую нужно окончить. Грустные мордашки девочек очень огорчали меня, и я была так занята тем, что пыталась сгладить их разочарование, что почти не обращала внимания на то, как смотрит в мою сторону Элиза. Не обращала до тех пор, пока мы не добрались до дома на Амити-стрит и не отослали детей на кухню поужинать. Тогда она сказала мне:
– Фанни,
Усевшись рядом с Элизой на черном диване конского волоса, я ждала, когда горничная, Кэтрин, зажжет масляную лампу на каминной полке: в этот вечер мистер Бартлетт не захотел включать газовый свет. Занялся фитилек, вспыхнуло пламя. Кэтрин надела на лампу стеклянный колпачок, и висящие на нем призмочки, позвякивая, испятнали темные стены радужными разводами. Потом она зажгла парную лампу на каминной полке, потом – лампу на столе и, когда комнату залил мерцающий свет, отраженный от множества зеркал, оставила нас.
Мистер Бартлетт, сидевший на почетном месте в кресле у камина, набивал трубку табаком. То, что мы собрались в общей комнате наверху, а не в цокольной гостиной, говорило о том, что предстоит обсудить серьезный вопрос. Неуютную тишину нарушало лишь тиканье высоких напольных часов в углу да приглушенная возня наверху, где готовились ко сну дети. Потом раздалось чирканье спички о коробок, а следом – чмокающие звуки: это мистер Бартлетт посасывал свою трубку вишневого дерева, и табак окрасился оранжевым.
– Ну, миссис Осгуд, – мистер Бартлетт вынул трубку изо рта, – я кое-что вам скажу. Ясно, что мистер По все сильнее к вам привязывается.
Я попыталась рассмеяться над его словами.
– Мистер По?
Мистер Бартлетт плотно сжал губы и стал еще больше похож на утенка.
– Я говорю серьезно.
Что ему известно?
– Мы с уважением относимся к произведениям друг друга, – осторожно сказала я.
– Фанни, мы – твои друзья, – проговорила Элиза.
– Я знаю об этом. Очень хорошо знаю. И не могу выразить, как благодарна за то, что вы дали мне крышу над головой…
– Мы хотим сказать, – прервал меня мистер Бартлетт, – что этот По сделал из вашего стихотворения неверные выводы. Кажется, он вообразил, что может флиртовать с вами на виду у жены, лишь бы при этом вы оба заявляли, что вы просто друзья.
– Я вовсе не для этого написала свое стихотворение.
Обычно приветливое лицо Элизы исказило выражение озабоченности.
– Мы ни в чем не обвиняем тебя, Фанни. Но если даже мы видим его привязанность к тебе, то как насчет остальных?
– Пошли разговоры, – сказал мистер Бартлетт.
От мысли о том, что многие замечают привязанность мистера По ко мне, я почувствовала волнение и гордость, но отмела их прочь. Истина состоит в том, что, если мужчина и женщина, связанные супружескими узами не между собой, начинают привязываться друг к другу, это может уничтожить их репутацию. Тот, кто нарушает правила, будет жестоко наказан теми, кто судит безжалостно. Разбить брачные цепи может лишь смерть одного из супругов.
– Я предупреждал вас о непостоянстве По, – сказал мистер Бартлетт. – Вы не можете в должной мере рассчитывать на то, что он поведет себя как джентльмен.