Миссия Бога
Шрифт:
После столь необычного начала псалмопевец предлагает воображаемый диалог между Израилем и другими народами.
Для чего язычникам говорить:
«где же Бог их»?
Бог наш на небесах;
творит все, что хочет.
А их идолы – серебро и золото,
дело рук человеческих. (Пс. 113, 10–12).
«Где же Бог ваш?» – с упреком вопрошают народы, насмехаясь над Израилем, не имевшим видимых изображений Яхве.
«Бог наш на небесах, а ваши где?» – отвечает Израиль вопросом на вопрос.
Отвечая на свой собственный вопрос, «Где же боги других народов?» – псалмопевец заключает: «Они на земле, рядом с теми, кто их создал». После имени Яхве невидимыми буквами
Благословенны вы Господом,
сотворившим небо и землю.
Небо – небо Господу,
а землю Он дал сынам человеческим.
Не мертвые восхвалят Господа,
ни все нисходящие в могилу;
Но мы будем благословлять Господа
отныне и вовек (Пс. 113, 23–26). [125]
Контраст между Яхве и так называемыми богами становится еще очевиднее благодаря противопоставлению высших сфер, где обитает Яхве, и мира, населенного людьми. Оно лишний раз подчеркивает: идолы принадлежат миру человека, а не Бога. Об этом уже говорил Исаия. Кроме того, живые противопоставляются мертвым… Мне кажется, что упоминание о превосходстве Яхве над другими богами в конце псалма есть очень важным. В ветхозаветном мышлении идолы живут в мире мертвых: они столь же безжизненны, как их поклонники, тогда как Яхве – «А Господь Бог есть истина; Он есть
Бог живой и Царь вечный» (Иер. 10, 10). Таким образом, этот псалом представляет собой единую продуманную цепочку рассуждений, в основе которых лежит контраст между Богом Израиля и идолами других народов, а также противопоставление живых и мертвых, человеческой силы и Божьего могущества. [126]
125
В стихе 16 буквально сказано: «сынам адама», что указывает на связующее сходство с описанием идолов как «изделием рук адама» в ст. 4.
126
Barton, «Work of Human Hands», p. 70.
Самым убедительным доказательством того, что боги – создание человека, является поклонение человека себе подобным или объявление одних людей источником божественной силы для других. Нелепость рассуждений о человеке, который, сотворив сам себя, поклоняется своему создателю, была признана еще в Ветхом Завете, полном обличений в адрес столь надменного самообмана. Это еще один весьма распространенный порок царей и императоров.
Иезекииль обличает самообожествление царя Тира, напоминая о неизбежности суда, грядущего на него и его империю:
«Я бог, восседаю на седалище божием,
в сердце морей»,
и, будучи человеком, а не Богом,
ставишь ум твой наравне с умом Божиим…
Скажешь ли тогда перед твоим убийцею:
«я бог»,
тогда как в руке поражающего тебя
ты будешь человек, а не бог? (Иез. 28, 2.9).
Другое пророчество Иезекииля обращено против самонадеянности египетского фараона, вообразившего себя творцом собственного богатства и присвоившего себе божественную силу, сотворившую Нил – источник процветания Египта.
Вот, Я – на тебя, фараон, царь Египетский,
большой крокодил, который, лежа среди рек своих,
говоришь: «моя река, и я создал ее для себя» (Иез. 29, 3).
Какое безумное высокомерие и самообман подвигают человека на столь абсурдные заявления!
Не удивительно, что те же обвинения звучат и в адрес Вавилона, возомнившего себя божеством и осмелившегося делать заявления, приличествующие только одному живому Богу.
Но ныне выслушай это, изнеженная,
живущая беспечно,
говорящая в сердце своем:
«я, – и другой подобной мне нет;
не буду сидеть вдовою
и не буду знать потери детей».
Но внезапно, в один день,
Придет к тебе то и другое…
Мудрость твоя и знание твое – они сбили тебя с пути;
и ты говорила в сердце твоем:
«я, и никто кроме меня» (Ис. 47, 8-10).
Навуходоносор, вероятно, страдал этой манией самообожествления, но Господь, смирив его, показал, сколь безумны его притязания, после чего вновь даровал ему разум и готовность склониться перед живым Богом (Дан. 4).
Анализируя все рассмотренные в этом разделе отрывки Писания, мы понимаем, какой грандиозный вызов они бросают миру богов и идолов, к тому же вполне намеренно. Доказательство сказанному – широкое разнообразие ветхозаветных фрагментов, относящихся к самым разным периодам в истории Израиля, в которых наблюдалась эта особенность.
Нет ничего необычного в стремлении каждого народа заявить о величии своего божества. В этом Израиль ничем не отличался от своих соседей ни принципиально, ни на практике. [127] Но притязаний на трансцендентную уникальность и вселенский характер этого божества, сопровождаемых отрицанием всех остальных богов, которое Израиль объяснял не имеющей себе равных «ревностью» Яхве, мы не находим ни у одного из других народов. Говоря об уникальности первой заповеди в сравнении с плюралистической терпимостью большинства древних ближневосточных религий, Вернер Шмидт отмечает:
127
См., напр., исследование Мортона Смита «The Common Theology of the Ancient Near East», in Essential Papers on Israel and the Ancient near East, ed. F. E. Greenspan (New York: New York University Press, 1991), pp. 49–65. Смит, однако, старается умалить все проявления своеобразия израильского вероучения.
Ничего подобного ранее не существовало и не могло быть заимствовано из религий соседних народов, поскольку полностью противоречит им по сути. Мы привыкли искать исторические аналогии всех событий и явлений, однако нет оснований полагать, что первые две заповеди могли быть заимствованы у кого-либо. Исключительный характер вероисповедания Израиля уникален. [128]
Но пойти еще дальше и, превращая свои слова в продуманное богословское мировоззрение, заявлять вновь и вновь, что боги других народов, равно как и их видимые образы, всего лишь «изделие рук человеческих» – плод человеческого воображения, лишенный божественной сущности, – шаг поистине беспрецедентный. Однако невозможно найти другое объяснение вниманию, которое уделено этой теме в Ветхом Завете. Израиль совершенно верно понимал природу идолопоклонства и отношение язычников к своим богам, и, сознавая этот факт, отказывался их принимать. Категоричность утверждения Пс. 95, 5 потрясает: «Ибо все боги народов – идолы [?elilim]», – иными словами, боги столь же иллюзорны и несущественны, ведь и они – создания человека.
128
Werner H. Schmidt, The Faith of the Old Testament (Philadelphia: Westminster; Oxford: Blackwell, 1983), p. 70.