Миссия Бога
Шрифт:
Само существование Библии безошибочно указывает на Бога, который не захотел оставить свое мятежное творение, который не сдался и по сей день полон решимости искупить и вернуть падшему творению его первоначальный облик… Само существование этих писаний свидетельствует о Боге, сумевшем дотянуться до человека, явившем себя ему и не оставившем нас во тьме… Бога, который первым сделал шаг навстречу ради возрождения разрушенных отношений. [29]
Кроме того, события, в ходе которых были написаны эти тексты, тоже зачастую носили глубоко миссиональный характер. Многие из них повествуют о проблемах, драмах и конфликтах, в условиях которых Божьему народу приходилось справляться с непростой и постоянно меняющейся задачей – свидетельствовать, в том числе и своей жизнью, об истине Божьего откровения и о его искупительной миссии в мире. Иногда эти проблемы касались исключительно самого Израиля. Другие превращались в жаркие религиозные и мировоззренческие споры с соседними народами. Посему миссиональное прочтение таких текстов определенно
29
Charles R. Taber, «Missiology and the Bible», Missiology 11 (1983): 232.
Это легко продемонстрировать на примере Нового Завета. [30] Большая часть посланий апостола Павла была написана непосредственно во время его миссионерской деятельности, в ходе которой он искал богословское основание для принятия язычников. Апостол доказывал необходимость единства иудеев и язычников во Христе и в церкви, пытался решать нескончаемые проблемы, осаждавшие молодые церкви по мере того, как евангелие прорастало и пускало корни в мире греческого политеизма. Он также старался противостоять все новым ересям, провозглашая превосходство и верховное владычество Иисуса Христа.
30
Марион Соурдз рассматривает четыре насущных вопроса в области новозаветных исследований (иудаизм первого века, жизнь Иисуса, богословие апостола Павла и характер ранней церкви), обнаруживая их связь с миссиологией. Однако в заключение он говорит нечто противоположное, созвучное моей собственной мысли: «Миссиология должна напоминать библеистам, что многие из тех писаний, которые мы изучаем (часто кропотливо (,) и даже мучительно разбирая каждую деталь), своим появлением обязаны реальности миссии. Интерес и внимание к главным вопросам миссиологии, весьма вероятно, поможет библеистам найти ключевые моменты, которые позволят им по-новому, глубже проникнуть в смысл Писания». Marion L. Soards, «Key Issues in Biblical Studies and Their Bearing on Mission Studies», Missiology 24 (1996): 107. С этим я совершенно согласен. См. также Andreas J. Koestenberger, «The Place of Mission Within the Scope of the New Testament's Message as a Whole», Missiology 27 (1999), а также к упомянутым там работам.
А почему рассказы о жизни Иисуса называются Евангелиями? Потому что целью их написания было поведать миру о важности evangelie – благой вести об Иисусе из Назарета, особенно о его смерти и воскресении. Уверенность во всем этом была жизненно необходима для миссионерского служения растущей церкви. Лука – человек, которому мы обязаны большей частью Нового Завета, задумал свой двухтомный труд так, что миссионерское поручение ученикам – свидетельствовать о Христе всем народам – стало кульминацией первой части и вступлением ко второй.
Говард Маршал считает этот момент центральным в новозаветном богословии. Очевидно, что признание Иисуса из Назарета Господом и Спасителем – лейтмотив всех книг Нового Завета.
Точнее было бы определить их как миссионерские документы. Их главная тема не Иисус, как таковой, и не Бог сам по себе, но Иисус в роли Спасителя и Господа. По своей сути Новозаветное богословие – богословие миссиональное. Я хочу сказать, что эти документы появились на свет, как результат двойной миссии: прежде всего, миссии Иисуса, посланного Богом, чтобы возвестить о приближении Божьего царства со всеми благословениями, убеждая людей откликнуться, а также миссии его учеников. Они продолжили дело Христа, провозглашая его Господом и Спасителем, призывая всех уверовать и следовать за ним, помогая таким образом церкви расти. Богословие вытекает из этого движения и формируется под его влиянием, а затем само преображает непрерывную миссию церкви… Итак, Новый Завет повествует о миссии, делая особый акцент на разъяснении проповеди миссионеров. [31]
31
I. Howard Marshall, New Testament Theology: Many Witness, One Gospel (Downers Grove, Ill.: InterVarsity Press, 2004), pp. 34–35, курсив мой.
Но и в Ветхом Завете мы видим, что многие книги отражают взаимоотношения Израиля с окружающим миром в свете истины Бога, знакомого им в контексте их истории и связавшего их завета. Авторы этих текстов писали о том, что, по их мнению, Бог сделал, делает и будет делать в мире. Тора повествует об исходе как о деянии Яхве, выступившего против фараона, развенчавшего его власть, претензии на божественность и поклонение. В ней заключено богословие сотворения мира, которое резко противоречит политеизму Месопотамии и зародившимся там мифам о появлении вселенной. Исторические писания рассказывают долгую и печальную историю противостояния двух культур и религий, нашедшую отражение у довавилонских пророков – Израиля и Ханаана.
Каждая из тем, упомянутых в предыдущем абзаце, заслуживает отдельной главы, и для некоторых из них она найдется в этой книге. Основная мысль заключается в том, что Библия, во многих смыслах, – явление миссиональное. Отдельные ее книги зачастую отражают нелегкий путь народа, которому поручена особая миссия в мире соперничавших друг с другом культур и религий. Библейский канон окончательно закрепляет признание того, что именно через эти тексты призванный Богом народ (в обоих Заветах) сформировался как сообщество памяти и надежды, сообщество миссии, поражений и новых усилий. Как отмечает Дэвид Филбек, миссиологическая направленность придает Библии богословскую целостность, обеспечивая неразрывную взаимосвязь между Заветами.
Именно миссионерский аспект, о котором так часто забывают в процессе современной богословской интерпретации Писания, объединяет Ветхий Завет с Новым, и их такие разные темы сливаются в общий поток. К сожалению, многие современные богословы уже отчаялись найти логическую преемственность между Заветами… Короче говоря, миссионерский аспект в толковании Писания определяет структуру всей Библии, а посему всякое богословское исследование Писания должно вестись с сохранением этой структуры. Миссионерское толкование Ветхого Завета в Новом достигает этой цели несравненно полнее, чем все возможные попытки наших богословов. [32]
32
David Fillbeck, Yes, God of the Gentiles Too: The Missionary Message of the Old Testament (Wheaton, Ill.: Billy Graham Center, 1994), p. 10.
Иными словами, миссиональная герменевтика основывается на том, что вся Библия повествует о божественной миссии, нашедшей воплощение во взаимоотношениях Божьего народа с окружающим миром ради всего Божьего творения. [33]
Миссионерство и авторитетность Писания
Великое поручение предполагает повеление, заповедь. Отдать такое повеление мог лишь некто, обладающий авторитетом. Эту и другие миссионерские заповеди мы находим в Библии, а значит, наше участие в миссионерском служении – плод признания авторитетности Писания, Божьего Слова. Это проясняет одно из различий, упомянутых мною в первой главе.
33
О необходимости разработки богословия миссии на основании всей Библии см. также Charles Van Engen, «The Relation of Bible and Mission in Mission Theology», in The Good News of the Kingdom, ed. Charles Van Engen, Dean S. Gilliland, and Paul Pierson (Maryknoll, N. Y.: Orbis, 1993), pp. 27–36.
Библейское обоснование миссионерства, исходя из авторитетности Писания, включает в себя отрывки, содержащие миссионерское поручение.
Миссиональная библейская герменевтика, в свою очередь, исследует природу самого авторитета Писания по отношению к миссии. Помогает ли миссиональный подход к чтению Библии определить то, что мы называем ее авторитетностью?
Нет возможности представить на этих страницах всю полноту христианского учения об авторитетности Священного Писания. Но один из его аспектов имеет для нас особое значение. Говоря об авторитетности Библии, многие подсознательно ассоциируют ее с понятием военного авторитета. Именно он дает офицеру право отдавать приказы. А приказы должны выполняться. Библия – авторитет для христианина. Она отдает приказы, напоминая нам, что делать, и чего избегать. Таким образом, авторитетность предполагает приказ с одной стороны и послушание – с другой.
В миссионерских кругах Великое поручение нередко окружено подобными военными метафорами. Считается, например, что это приказ о выступлении для церкви. В подтверждение приводится целый ряд других образов-метафор: боевые действия, мобилизация, новобранцы, стратегии, цели, кампании, крестовые походы, передовая, укрепления, миссионерские «силы» (т. е. сотрудники). Язык авторитета легко превращается в язык миссии, причем активным связующим звеном служат военные аналогии.
Однако даже если мы настаиваем на своем признании авторитетности Писания, ассоциация авторитета, главным образом, с военными приказами не соответствует значительной части содержания Библии. Разумеется, в Писании немало заповедей, и псалмопевцы считают это знаком Божьей милости и благодати (напр., Пс. 18; 118). Мы должны ценить Божьи заповеди за свет, водительство, уверенность, радость и свободу, которые они несут с собой и в себе (это всего лишь некоторые из упомянутых псалмопевцами благословений). И все же заповеди не составляют основную часть Библии, где нет приказов, обращенных к ее первым читателям или к последующим поколениям, включая и нас самих.