Миссия Эскарины Ставо
Шрифт:
Компьютер уловил паузу и мигнул экраном, отправляя сообщение. Я осталась висеть, зацепившись ногами за скобу, и только тогда поняла, что бессознательно сделала то, о чем даже не задумывалась последние недели: вытянулась во фрунт и вскинула подбородок, словно далекий (и, возможно, вовсе не существующий) собеседник мог меня увидеть.
Его не было рядом, а голос на сообщении, должно быть, отзвучал месяцы и месяцы назад — но я снова чувствовала, что не одна, и на душе светлело. Даже если это была галлюцинация, вызванная сводящим с ума одиночеством в пустоте, я определенно была ей рада.
–
От этого почему-то было немного грустно.
– Эрик, запусти сообщение еще раз, — попросила я.
– Эй, «Титаник»! — тут же окликнул мужской голос, перекатывая смешинки на языке. — Говорит капитан «Карпатии»…
Я слушала, прикрыв глаза. Так казалось, что капитан «Карпатии» стоит рядом и говорит со мной, не скрывая широкую улыбку. Я даже могла представить его — статный мужчина лет сорока, с импозантной сединой на висках и по-уставному гладко выбритым лицом. Наверное, одет в типовой мягкий комбинезон, который обычно носят под скафандром во флоте. Полагающаяся капитану форма была ужасно неудобной, призванной скорее поддерживать дистанцию и субординацию, нежели обеспечивать комфорт. Я предпочитала переодеваться при первой же возможности — так почему бы веселящемуся капитану «Карпатии» поступать иначе?..
В воцарившейся тишине гул вентиляторов резанул тупым ножом по оголенным нервам.
– Эрик, сообщение на повтор! — резко скомандовала я, не открывая глаз.
– Эй, «Титаник»!..
На этот раз мне почудились приглушенные разговоры на заднем плане. Обычный обмен данными между членами экипажа, отслеживающими состояние систем; еле слышный шепоток между парочкой, решившей отвлечься от работы и поболтать о чем-то личном; тихий смешок, скрытый за покашливанием…
– Отклонитесь к координатам…
Кажется, я была готова на лобовое столкновение, лишь бы оказаться рядом. Поговорить с ними, убедиться, что в этой неподвижной черноте все-таки есть жизнь и смех.
Топлива в баках «Норденшельда» было впритык. Каждый маневр означал, что мы будем вынуждены сократить время, проведенное в Облаке Оорта, чтобы суметь вернуться и благополучно пристыковаться к орбитальной станции. Каждый маневр уменьшал вероятность, что «Седна» будет обнаружена и спасена.
Кенор, мой жених, за последние три года превратившийся в смутное воспоминание о видном флотском офицере, сейчас и вовсе казался чем-то нереальным, призраком из прошлой жизни, отголоском среди горных вершин…
– Эй, «Титаник»!..
…а капитан «Карпатии» был рядом. В уголках глаз собрались маленькие морщинки — «гусиные лапки», которые появляются у часто улыбающихся людей. Темные брови чуть приподняты, уголки губ подрагивают, сдерживая смешинки, а рука протянута ко мне — вот-вот коснется…
Я подалась вперед, подставляя щеку к доверчиво раскрытой ладони. Прикосновение было теплым и неожиданно нежным, словно рука принадлежала юной девушке, а не заслуженному капитану. Он наклонился ближе, но дыхания я не почувствовала. Словно капитана «Карпатии» давно не было в живых.
Да разве могло быть иначе? Никто не долетал до Облака Оорта!
–
Я дернулась от отвращения — и проснулась.
– Отклонитесь к координатам… — упорствовал мужской голос изо всех колонок.
Мои руки, расслабившиеся во сне, безвольно парили в воздухе. Почудившееся мне прикосновение к щеке действительно принадлежало девушке — не то чтобы совсем юной, но…
Я пошевелила пальцами. Вестибулярный аппарат в невесомости пришел в негодность, и рука казалась чужой.
– Эй, «Титаник»!..
В реальности голос звучал совсем не так, как во сне. Пока я спала, капитан «Карпатии» говорил на интерлингве так чисто, будто рос среди носителей языка, а сейчас…
– Эрик, проверка соответствия акцентов, — скомандовала я.
Компьютер выключил обзорные экраны, оттянув все ресурсы на обработку запроса. Когда писался код Эрика, предполагалось, что «Норденшельд» пересечется разве что с командой «Седны», которая определенно не испытывала никаких языковых затруднений. На поиски инопланетных цивилизаций корабли если и запускали, то уж точно не от имени Ее Величества и компании «Фрегат», так что лингвистический блок в программе присутствовал в крайне упрощенной форме.
– Предварительное заключение: звуковое строение соответствует восточнославянской группе языков. Наиболее вероятные совпадения: белорусский — 56 %, украинский — 62 %, русский — 89 %.
На этот раз я умолкла надолго, потому что единственным, что просилось на язык, было бессмысленное и беспомощное: «Да откуда взялись русские посреди Облака Оорта?!». Уже практически укоренившийся в сознании образ капитана «Карпатии» размылся, чтобы обзавестись видавшими виды сапогами, специфическим алкогольным душком и почему-то роскошной кучерявой шевелюрой со старомодными бакенбардами.
Кроме того, в таком контексте «Карпатия» могла оказаться вовсе не «Карпатией», а всего лишь вспышкой национального чувства юмора.
Или вовсе галлюцинацией. Что, будем честны, куда вероятней.
Русские обычно охотились за легкой добычей: пролетавшими рядом с Землей астероидами, кометами и крупным космическим мусором, который годился в переработку. Следовало отдать им должное, за последние полвека они экспортировали больше тяжелых металлов и пресной воды, чем вся Европа, вместе взятая, но те, кого действительно интересовали глубины космоса, в своей родной стране не задерживались.
Но обычно они все-таки ограничивались тем же Европейским Трейдальянсом. Можно было умчаться хоть на север Гренландии, хоть на юг Италии — и все равно обнаружить где-нибудь на окраине города район, куда местные стараются даже не заглядывать и где стабильно звучит ядреная смесь интерлингвы с «восточнославянской группой» языков. Однако русских никогда не особо тянуло, к примеру, в африканскую саванну или американские пустынные каньоны. Они всегда оказывались там, где хорошо платят, а местные исчерпали все шаблоны возможных решений для поставленных задач и нуждаются, скажем так, в некотором отсутствии стандартного мышления (а то и здравого смысла). Обнаружить русских посреди Облака Оорта было как-то…